Узко посаженные глаза перепрыгивали с предмета на предмет, не задерживаясь, однако, на том, что искали: на красном стационарном телефоне, который стоял прямо перед ним. Звонить по мобильному, да ещё отвернувшись от врача, в Центре не разрешалось. И эта суетливость, как и неожиданно пробежавшая по лицу молодого человека тень мышечного напряжения, доктору не понравились. Пока брат пациентки набирал номер, доктор его внимательно разглядывал, стараясь спрятать профессиональное любопытство под полуопущенными, длинными и густыми, как у фотомодели, ресницами.
Брат Лии говорил тихо. И говорил он по-испански. Но вот то, что делали его руки во время разговора, по-настоящему заинтересовало врача. Левая ладонь, прижимающая трубку к уху, неожиданно вспотела. Да так сильно, что трубка начала по ней скользить. Между тем правая непрерывно тёрла веки и собирала в некрасивую гармошку щёки и рот. Ноздри молодого человека подрагивали, как у хищника, почуявшего опасность. Когда же посетитель вдруг стал нагибаться к столу, якобы разглядывая скучные канцелярские принадлежности, не прекращая при этом что-то темпераментно говорить, доктор и вовсе заподозрил неладное. Вспомнив практические занятия по распознаванию психологического типа личности и поведенческой терапии, молодой врач не мог отделаться от чувства, что перед ним разыгрывается насквозь фальшивый спектакль.
Неожиданно раздавшийся грохот прервал размышления хозяина кабинета. Посетитель бросил трубку и оглянулся.
В распахнутую дверь ворвался чудак в красных шароварах на одной лямке и в рыжем парике. Двумя прыжками непрошеный гость одолел пространство между порогом и столом врача и встал в гордой позе под большим плакатом, с которого подмигивал Альберт Эйнштейн. Над головой учёного красовалось любимое изречение молодого психиатра: «Врут все, но это не имеет значения, потому что никто не слушает».
Клоун вывалил изо рта неестественно длинный язык, перекосил лицо и отправил его в правый угол рта. Затем быстро скрестил руки, обхватив ладонями плечи, и загоготал, глядя прямо в глаза раннего гостя. Через секунду-другую Клоун сменил позу, нагло показал брату Лии средний палец и такими же гигантскими прыжками оказался у распахнутой двери. В следующий момент и духа его не было.
– Ну и работа у Вас! – насквозь фальшиво посочувствовал молодой человек.
– Весёлая работа! – не согласился врач. – Между прочим, именно этот пациент, всеми уважаемый клоун, предотвратил накануне ночью возможное нападение на Вашу сестру.
И доктор кратко, безэмоционально описал ночное происшествие.
– Так вот что почувствовала наша мать! Не зря она подняла меня спозаранку. Мы ведь к Вам, доктор, с огромной просьбой! Состояние Лии настолько тревожное… И очень, очень нестабильное. Она нам в прошлое посещение показалась совсем подавленной и во власти… Во власти своих выдумок, фантазий. Часто просто бред какой-то несёт. А начнёшь её утешать, говорить здравые вещи, так она в истерику бросается. Так и до мыслей
