девались – неизвестно; а глиняный горшок, оставленный второпях г-ном редактором на месте его нахождения, был украден при наступлении ночи, «вероятно, зрителями, сошедшимися поглядеть на невидаль», по наивному предположению автора статьи «О Юхотских курганах». А между тем горшок, найденный в кургане – вещь очень любопытная. Горшок этот красной глины с резьбой красивого рисунка, в двадцать фунтов весу, по словам одного бурята, живущего в Ярославской губернии и основательно знающего обычаи своего племени, очень похож на горшки, доселе употребляемые бурятами на хранение домашних вещей73.
Что касается до Костромской губернии, то были ли или нет там раскопки курганов, мы не знаем. Нам известна только одна случайная археологическая находка в Галичском уезде, которая может служить образчиком уже не административного, а хозяйственно-домашнего отношения в русской археологии. Осенью 1885 г. крестьяне г-жи Челеевой в селе Туровском, близ Галича, поправляли мельничную гать на речке Лыкшине, впадающей в Галичское озеро. Лом землекопов ударил обо что-то твердое, оказавшееся большим глиняным сосудом, который был наполнен разными металлическими вещицами; сосуд был разбит железным ломом, несколько вещиц, выпавших из него, пошли ко дну речки, а остальные были принесены крестьянами к помещице. Г-жа Челеева приказала значительнейшие из них положить в квасную гущу, а потом вычистить песком и кирпичом на уксусе. Большинство из этих «значительнейших» вещиц Д. С. Бестужев, племянник г-жи Челеевой, отослал к родным в Москву и восемь штук подарил костромскому епископу Павлу, при объезде им епархии в 1836 г., а епископ Павел переслал эти восемь вещиц в Московское общество истории и древностей Российских. П. П. Свиньин в своей заметке о них считает их принадлежащими мере74.
В Московской губернии также случайно раскопано несколько курганов: четыре в Звенигородском уезде и десять в Бронницком. Вещи, в них найденные, схожи с вещами, находившимися в курганах Владимирской губернии и найденными в имении г-жи Челеевой75. Московская губерния была исследована в курганном отношении двумя учеными: господами Гатцуком и Богдановым. Но исследования г-на Гатцука касаются южной части Московской губернии, где не было мери, а исследования Богданова, по словам г-на Гатцука, односторонние и не ведущие к правильным результатам, клонятся к доказательству, что первоначальными насельниками, аборигенами Московской губернии не были и не могли быть чудские племена. Мы не считаем себя вправе входить в рассмотрение работ г-на Богданова, имеющих специально антропологическую цель исследования.
Граф Уваров, как мы видели, пытается восстановить этнографическую физиономию мери по археологическим результатам курганных раскопок Владимирской губернии. Черты его бытового изображения сгинувшего народца весьма определенны. Такая определенность, разумеется, очень желательна, но представляет, по нашему глубокому убеждению, только идеал выводов из археологических разысканий, едва ли возможный в настоящее время. Из раскопок
