справедливой мысль, высказанная Н. И. Костомаровым: что в летописном свидетельстве меря является только этнографическим термином, как, например, в наше время Кавказ, и что под этим термином нельзя разуметь исключительно только чудских «насельников», аборигенов земли, а следует разуметь, главным образом, славянских «находников»85.
Приток славянских «находников» в область верхней Волги, сначала заселенную мерею, а потом образовавшую из себя землю Ростовско-Суздальскую, шел, главным образом, с двух сторон: с запада, из области новгородских славян, и с юга, из Приднепровья, через земли кривичей и вятичей. Но, как уже мы сказали выше, колонизационное движение из Новгорода было самое древнее, самое первоначальное. Как известно, славяне двигались всегда по рекам, этим единственно удобным путям сообщения в древнейшие эпохи человеческой культуры. Волга, великая русская река, и ее многочисленные притоки являются главными водными артериями в земле мери. По этим-то артериям: Волге, Тверце, Мологе, Шексне, Костроме, Унже, Которосли, Оке, Клязьме и Москве-реке, со значительным числом малых рек и речек, впадающих в них – издавна сновали «ушкуи» и «уструги» славянские, с издавна выходили на берега этих рек и речек переселенцы с Волхова и с Днепра, и их топор звучал в диких, непроходимых лесах: звук этот пугал людей и зверей. Меря убегала вглубь страны, а «звери дивии» – прятались, в чаще леса. Являлись «починки», «городки», «поселки» – эти первичные, зачаточные проявления оседлой жизни славян.
Волга вела в богатые страны: в Булгарию и далее, до самого моря Хвалынского[6]. Поэтому, она с давних пор привлекала «охочих людей», которым трудно бывало жить у себя, которые искали простора, искали упражнения для своей «силушки богатырской». Такими «охочими людьми» изобилует Русь с самой своей колыбели; и в Новгороде, и на юге, в Приднепровье, их всегда было вдоволь. Новгородские «повольники»[7] и киевские сотоварищи Владимира Красного Солнышка, богатыри наших былин – являются типичными представителями этих первоначальных охочих русских людей. Припомним борьбу вечевых народных партий в Новгороде, припомним эти вечевые усобицы, эти бои концев, которые являются на первых страницах Несторовой летописи в выражение «воста род на род»; припомним новгородских «повольников» – и нам будет весьма ясна причина, почему вольные выселения из Новгорода в Поволжье начались так давно и продолжались так долго. На Волге открывалось для всех новгородцев, недовольных своими домашними, вечевыми распорядками, «широкое раздолье», и путь «вниз по матушке по Волге» был давно им известен. Где лучше? Этот исконный вопрос всего человечества вообще и русского человека в особенности, заставлявший его впоследствии бегать и «брести ровно» в надежде на лучшую долю, – этот вопрос возникал и у новгородских «повольников»; во имя его они выходили из своей земли. На Волге они заставали непочатый край, и иные из них, более умеренные, оставались
Хвалынское или Хвалисское море – древнерусское название Каспийского моря.
Повольник – в Новгородской республике – вольный, свободный человек, занимавшийся разбоем и торговлей, ушкуйник.
