небу, стоит прыгающей и вопящей от радости Ане отвернуться.
– Так что я не приеду, Ань, – громко заявил он, пытаясь перекричать её. – А на посвящение вас не пустят, в Форсу нельзя ренам из других секторов. И увидимся только после каникул. Всё нормально?
Когда, после долгих поздравлений и прощаний, она, наконец, положила трубку, настроение Марка слегка улучшилось. Он всегда балдел с этой парочки. Рены редко заводили детей – какой смысл, если в четыре года их отправляли прочь из короны – но каждая пара могла взять на опекунство одного или нескольких новоприбывших. Своеобразная лотерея – детей нельзя было выбирать, дети доставались в порядке очереди каждой подавшей заявку паре. Алексею с Анной достался Марк.
За дверью послышалась возня, она распахнулась, и в комнату ввалились его соседи.
– Нам тут сказали, тебя в Форсу взяли, красавчик, поздравляю, – Эльнур подлетел и с чувством жал ему руку.
– Ага… А сами? – спросил Марк, отметив про себя подавленное состояние Арсена.
– Я в Электронику, не зря весь год пахал, хватило баллов, а этот – в Серву. Как ты вообще заявку составлял, – накинулся Эльнур на товарища. – Надо было сначала писать те сектора, куда больше народу прёт, а потом уже остальные!
– Я так и сделал, идиот, – огрызнулся Арсен.
Пропуская мимо ушей обмен любезностями, Марк сел на койку и взглянул на часы – двадцать пять минут второго, можно идти на обед.
– В столовку идёте? – перебил он их.
– А-а-а, блин, мне ж ещё вещи надо собрать, – схватился за голову Эльнур. – Арсен, братан, подожди меня, я быстро.
– Я пошёл тогда, – не дожидаясь ответа Арсена, сказал Марк и выскочил за дверь.
Слетев по лестнице вниз, по инерции он всю дорогу обратно по коридору пробежал бегом, и, свернув за угол, чуть не налетел на неё.
– Полина, – пробормотал он после секундного замешательства.
Он поймал себя на том, что ищет на её лице следы слёз – напрасно, впрочем.
– Марк… Я тебя в списке видела, поздравляю.
– Спасибо, – к горлу опять подступал горький комок вины – её глаза и губы приветливо улыбались, но он ясно почувствовал, как от неё пахнуло холодком обиды.
Чего он и боялся.
– А я в Меди́цину прошла, я же туда и хотела, – бодро сообщила она.
– Здорово… – он замолчал, не в силах придумать, что ещё сказать.
Их было очень немного, ренов, что от природы были способны чувствовать эмоции окружающих. В Ареносе их называли ноттами. Марк был единственным ноттом во всём своём году, и окружающие всегда твердили, что ему очень повезло с его даром. Действительно, своим способностям он часто бывал благодарен. Но сейчас желал им провалиться сквозь землю.
– Ну ладно, ещё увидимся как-нибудь, поболтаем! – прервала затянувшуюся паузу Полина.
– Да, ага…
Он
