дипломатической миссии. Меня зовут Филип Тайрер, я только что приехал и пока еще не совсем здесь освоился.
– А, ну конечно, молодой англичанин с Токайдо. Пожалуйста, извините меня, я должен был бы узнать вас, мы все были в ужасе, когда услышали об этом происшествии. Позвольте представиться, Андре Понсен, уроженец Парижа, я негоциант.
– Je suis enchanté de vous voir[12], – сказал Тайрер, легко переходя на французский, на котором говорил бегло, хотя и с чуть заметным английским акцентом.
По всему миру за пределами Британии французский был признанным языком дипломатии, а также лингва франка для большинства европейцев, что делало знание его необходимым атрибутом каждого чиновника министерства иностранных дел – так же как и для всякого, кто считал себя человеком образованным. По-французски же он добавил:
– Как вы думаете, возьмутся святые отцы обучить меня или хотя бы позволят мне посещать их занятия?
– Не думаю, чтобы кто-то из них вел занятия как таковые. Я мог бы спросить. Завтра вы отправляетесь вместе с флотом?
– О да, непременно.
– Я тоже. С мсье Сератаром, нашим посланником. Вы работали в миссии в Париже до приезда сюда?
– К сожалению, нет. В Париже я провел всего две недели, мсье, когда у меня был отпуск. Япония – мое первое назначение.
– О, но ваш французский превосходен, мсье.
– Боюсь, что нет, право, вы преувеличиваете, – произнес Тайрер, опять переходя на английский. – Я полагаю, вы тоже переводчик?
– О нет, всего лишь предприниматель, но иногда я стараюсь помочь мсье Сератару, когда его официальный переводчик с голландского бывает болен, – я говорю по-голландски. Стало быть, вы желаете выучить японский как можно скорее, а? – Понсен подошел к полке и выбрал книгу. – Вам еще не попадалась одна из таких? Это книга Хиросигэ «Пятьдесят три станции на дороге Токайдо». Не забывайте, что начало книги там, где для нас конец, они пишут справа налево. Картины изображают придорожные станции до самого Киото. – Он полистал книгу. – Смотрите, вот Канагава, а вот Ходогайя.
Четырехцветные ксилографии были изумительны, превосходя все, что Тайреру доводилось видеть раньше, мельчайшие детали были выполнены с поразительной точностью.
– Они просто чудесны.
– Да. Автор умер четыре года назад. Очень жаль, потому что он действительно был чудом. Некоторые из их художников – поразительные мастера: Хокусай, Масанобу, Утамаро и еще с десяток других. – Андре рассмеялся и вытащил другую книгу. – Вот, это вещь для вас просто необходимая, введение в японский юмор и каллиграфию, как они называют свое письмо.
У Филипа Тайрера отвисла челюсть. Порнография была пристойной и абсолютно откровенной: страница за страницей мужчины и женщины в великолепных одеяниях – их обнаженные гениталии чудовищно увеличены и выписаны с величавой подробностью, до последнего волоска – совокуплялись энергично
Очень приятно с вами познакомиться
