style="font-size:15px;"> Он выключил утюг, водрузил его на подставку и, насвистывая мелодию из фильма «Лето в местечке», зашуршал чем-то в подсобке.
«Лето в местечке» я смотрел в школе вместе с подружкой. Там играли Трой Донахью и Сандра Ди. Был сеанс повторных фильмов – вместе с «Летом в местечке» показывали «Погоню за мальчишками» с Конни Фрэнсис. Фильм был так себе, но, услышав тринадцать лет спустя в химчистке эту музыку, я понял, что вспоминаю то время с удовольствием.
– Так вы говорите: синий в горошек? – спросил хозяин химчистки. – Фамилия – Окада?
– Да-да, – ответил я.
– Вам повезло.
Вернувшись домой, я сразу позвонил на работу Кумико.
– Галстук нашелся.
– С ума сойти! Вот молодец! – послышалось в ответ.
Прозвучало ненатурально – как у матери, расхваливающей сына за хорошие отметки, – и оставило какой-то неприятный осадок. Надо было позвонить во время обеда.
– Я очень рада. Ты извини, но у меня сейчас на линии один человек. Позвони попозже, в обед.
– Хорошо, – сказал я.
Положив трубку, я взял газету и вышел на веранду. Как обычно, улегся на живот, развернул страницу с объявлениями о работе и не торопясь прочел от корки до корки столбцы, сопровождавшиеся непонятными кодами и значками. Каких только профессий в мире нет! Все в аккуратных рамочках расставлены по своим местам – как могилы на схеме нового кладбища. Но, как мне показалось, отыскать там подходящую работу практически невозможно. В рамочки заключены сведения и факты, правда, отрывочные. Насколько то, что там написано, не противоречит вашим представлениям? Ряды фамилий, знаков и цифр мелко рассыпались по страницам и напоминали развалившийся скелет неизвестного животного, уже не подлежащий восстановлению.
Всякий раз, когда я долго рассматривал страницы с объявлениями, на меня нападало какое-то оцепенение. Что, собственно говоря, мне нужно, куда теперь идти или куда не идти? Ответы на эти вопросы давались все труднее и труднее.
По обыкновению, с верхушки какого-то дерева раздался крик Заводной Птицы. Кр-р-р-ри-и-и… Я отложил газету, поднялся и, облокотившись на перила веранды, посмотрел в сад. Спустя какое-то время птица вновь подала свой скрипучий голос с верхушки соседской сосны. Я всматривался в ветви дерева, стараясь обнаружить птицу, но разглядеть ее так и не смог. На ее присутствие намекали только крики. Это повторялось из раза в раз. Пружина жизни на новый день была заведена.
Еще не было десяти часов, когда начался дождь. Такой мелкий, что понять, есть дождь или нет, можно было, только как следует присмотревшись. Мир существует в двух состояниях: когда идет дождь и когда нет. Где-то между ними пролегает граница. Я еще немного посидел на веранде, настойчиво пытаясь разглядеть эту линию, – она должна проходить где-то здесь.
Непонятно, чем занять
