пошли!
– Привет, Чарли! – сказала Керну женщина у входа. – У тебя выходной? Заходите! У нас как раз сегодня Александр Второй.
Керн радостно взглянул на Рут.
– Опять бесплатно! – заявил он. – Пошли!
Александром Вторым была довольно сильная, красноватая блоха, которая впервые самостоятельно выступала перед публикой. Дрессировщик нервничал; до сих пор Александр Второй выступал только в упряжке цугом, левым передним, а характер у него был неуравновешенный, непредсказуемый. Публика в количестве пяти человек, включая Рут и Керна, наблюдала за ним с огромным интересом.
Но Александр Второй работал безупречно. Он скакал рысцой, он взбирался и крутился на трапеции, и даже свой коронный трюк – свободное балансирование на штанге – он выполнил, ни разу не отпрыгнув в сторону.
– Браво, Альфонс! – Керн пожал гордому укротителю искусанную блохами руку.
– Спасибо. Как вам понравилось, мадам?
– Это было чудесно. – Рут тоже пожала ему руку. – Не понимаю, как вам вообще это удается?
– Очень просто. Главное – дрессировка. И терпение. Мне когда-то сказали, что, если иметь терпение, можно дрессировать даже камни.
Укротитель хитро прищурился.
– Знаешь, Чарли, с Александром Вторым я придумал один трюк. Я заставил эту скотину перед представлением полчаса тянуть пушку. Тяжелую мортиру. От этого он устал. А усталость делает послушным.
– Пушку? – спросила Рут. – Неужели пушки есть даже у блох?
– И даже тяжелая полевая артиллерия. – Укротитель великодушно позволил Александру Второму в порядке поощрения укусить себя в подмышку. – Сейчас это самая популярная вещь, мадам. А то, что популярно, то и прибыльно.
– Однако они не стреляют друг в друга, – сказал Керн. – Они не истребляют друг друга – в этом они умнее нас.
Они пошли к аттракциону «Механические автогонки».
– Добрый день, Пеппи! – рявкнул человек у входа, перекрывая лязг металла. – Возьмите номер семь, он отлично таранит.
Они сорвались с места, столкнулись с другими и скоро оказались в общей сутолоке. Керн засмеялся и бросил руль. Рут, сосредоточенно нахмурившись, всерьез попыталась рулить, но тоже бросила, повернулась к Керну, словно извиняясь, и улыбнулась – редкой улыбкой, освещавшей ее лицо и придававшей ему детское выражение. Тогда вдруг становились заметными красные полные губы, а брови не казались больше тяжелыми.
Они обошли еще полдюжины аттракционов – от считающих тюленей до индийского предсказателя будущего; им нигде не пришлось платить.
– Вот видишь, – гордо сказал Керн, – они даже путают мое имя; но нам везде свободный вход. Это – высшее проявление народного единства.
– А нас пустят бесплатно на чертово колесо? – спросила Рут.
– Конечно! Как артистов директора Поцлоха. Даже с особыми почестями. Пошли туда.
– Сервус,
