их по одному!
Он встал во главе одного отряда, который с диким криком вклинился в группу евреев, стал вырывать из нее по одному человеку и бросать со ступеней другим; те немедленно начинали избивать сброшенного кулаками, связками книг и палками.
Керн тревожно искал глазами Рут. Ее нигде не было видно, и он надеялся, что она осталась в университете. Наверху на лестнице стояли еще только два профессора. Один – розоволицый, с раздвоенной седой бородой под Франца Иосифа, – улыбался, потирая руки; второй – худой и строгий – хладнокровно наблюдал за происходящей внизу свалкой.
С противоположной стороны площади быстро подошли трое полицейских. Тот, что шел впереди, остановился рядом с Керном.
– Стоп! – сказал он двоим другим. – Не вмешиваться!
Двое остановились.
– Евреи? – спросил один.
Первый кивнул. Тут он заметил Керна и пристально уставился на него. Керн сделал вид, что ничего не слышал. Он обстоятельно закурил сигарету и как бы ненароком прошел немного вперед. Полицейские, скрестив руки, с интересом наблюдали за избиением.
Из свалки вырвался маленький еврей. Некоторое время он стоял неподвижно, словно ослепнув. Потом увидел полицейских и бросился к ним.
– Пойдемте! – закричал он. – Скорей! Помогите! Они забьют их насмерть!
Полицейские рассматривали его как редкое насекомое. Никто из них не сказал ни слова. Какое-то мгновение маленький недоуменно глядел на них. Потом повернулся и, не сказав ни слова, пошел назад, к толпе. Не успел он сделать и десяти шагов, как от большой толпы отделилось двое студентов. Они набросились на него.
– Жид пархатый! – орал тот, что был впереди. – Жид взывает к правосудию? Сейчас ты его получишь!
Он размахнулся и ударил его по лицу, свалив с ног. Маленький попытался встать. Второй пинком в живот снова повалил его на землю. Потом они схватили его за ноги и потащили по булыжнику, как тачку. Маленький тщетно пытался уцепиться за камни. Его белое лицо, на котором застыла маска ужаса, было обращено к полицейским. Из черной дыры открытого рта лилась на подбородок кровь. Он не кричал.
У Керна стало сухо во рту. Ему хотелось броситься на полицейских. Но он видел, что они наблюдают за ним. Судорожно подавив приступ ярости, он перешел на другой угол площади.
Оба студента протащили мимо него свою жертву. Их зубы сверкали, они смеялись, на лицах не было и следа злобы – только искреннее, невинное удовольствие. Они просто сияли, словно занимались каким-то спортом, а не избивали в кровь человека.
Внезапно подоспела помощь. Высокий светловолосый студент, до сих пор стоявший безучастно, с отвращением скривил губы, когда мимо него протащили маленького. Он немного закатал рукава, сделал несколько медленных шагов и потом двумя короткими увесистыми ударами уложил мучителей маленького.
Подняв измазанного в грязи маленького за воротник, он поставил его на ноги.
– Вот
