Он разбивает стекло. Я поднимаю тревогу. Он исчезает…
Это был в его плане первый пункт, который, на мой взгляд, заслуживал одобрения. Я сказал:
– А-а.
– …а я остаюсь и принимаю восторги и рукоплескания присутствующих. По-моему, дело беспроигрышное. Солидный домовладелец уорплесдоновского типа очень не любит, чтобы в дом, которым он владеет, вламывались посторонние; человеку, который пресечет в зародыше такую попытку, он обязательно распахнет объятия. И еще до начала дня, по моим расчетам, я получу от него обещание, что он будет танцевать на нашей свадьбе.
– Дорогой! Как чудесно!
Это воскликнула Нобби, а не я. Я же стоял, закусив губу, в нескрываемой тревоге. Мне следовало помнить, говорил я себе, что пьеса, которую написал Боко, принадлежит к криминально-приключенческому жанру, естественно, что и план, родившийся в его отравленном сознании, будет в том же духе.
Ведь если постоянно думаешь про то, как раздаются вопли в ночи, и гаснет свет, и человеческие руки высовываются прямо из стены, и все бегают по дому, крича: «Призрак приближается!» – само собой, в минуту опасности ничто другое и в голову не придет. Я тут же, не сходя с места, решил, что отвечу решительным «нет». То есть Бертрам Вустер всегда рад оказать дружескую поддержку грезам юной любви, однако всему есть границы, и притом очень четко прочерченные.
Вижу, Нобби умерила свои восторги. И тоже стоит, прикусив губу.
– Конечно, это чудесно. Но…
– Не нравится мне это «но».
– Я только хотела спросить: как ты объяснишь?
– Что объясню?
– Каким образом ты оказался там принимать восторги и рукоплескания.
– Очень просто. В Стипл-Бампли все знают, как я тебя безумно люблю. Вполне естественно, что я прихожу ночью в сад и гляжу на окно своей возлюбленной.
– А-а, понятно. И вдруг ты услышал звук…
– Странный такой звук, вроде звона разбитого стекла. Зашел за угол дома, а там кто-то разбивает окно буфетной.
– Ну конечно! Теперь мне все ясно.
– Я знал, что ты поймешь.
– Значит, все зависит от Берти.
– Абсолютно все.
– А вдруг он не согласится?
– Пожалуйста, не говори так. Ты можешь ранить ему душу. Разве ты не знаешь, что он за человек? У него стальные нервы, и, когда надо помочь товарищу, он не остановится ни перед чем.
Нобби глубоко вздохнула.
– Он замечательный, правда?
– Ему нет равных.
– Я всегда его очень высоко ценила. Когда я была маленькая, он подарил мне на три пенса леденцов.
– Его щедрость не знает границ. Это свойство настоящего мужчины.
– Я им так восхищалась!
– Я тоже. Не знаю никого, кем бы я восхищался больше.
– Тебе не кажется, что в нем есть что-то от сэра Галахада?
– Я как раз хотел тебе это сказать.
– Конечно,
