или о том, чья очередь заваривать чай. Увы, здесь только я и красный телефон – он подозрительно алеет, словно прячет угрозу.
Пару недель назад я не удержала оборону – меня застигли врасплох и сняли на общем фото. Вся команда центра реабилитации для женщин, для которого я иногда работала, расположилась в ряд, держа огромный чек, подаренный одним из спонсоров. Поскольку это я их свела, мне пришлось встать во втором ряду. Центр реабилитации разместил снимок на своем сайте. Надо попросить их убрать фотографию или обрезать меня, может, даже зарисовать как-нибудь в фотошопе. Хорошо хоть имя не указали. Когда все эти электронные ресурсы только начали развиваться, мы с Китом решили, что ни в коем случае не должны оставлять цифровых следов. Теперь, когда достаточно одного клика мышки, чтобы найти кого угодно, нужно тщательно следить за тем, чтобы разыскать нас было невозможно. Перед тем как позвонить туда, куда звонить не хочется, я составляю список того, что нужно сказать, нарисовав жирные точки перед началом фраз. Обучая новеньких сборщиков средств, я объясняю, что самое важное – важнее даже веры в наше дело – иметь сценарий разговора. Без него звонить нельзя. Если не умеешь свести свою речь к четырем главным пунктам, цели не достичь.
Обычно мне все удается, но тут я забуксовала после первого пункта.
Я не могу допустить, чтобы мои снимки появились в Интернете.
В прошлом году по «Радио 4» я услышала, что можно купить программу, распознающую лица. То есть любой может загрузить фотографию, а приложение прошерстит гугл-картинки и найдет соответствия. Мне подобное представляется чем-то из области столь любимой Китом фантастики, но мы должны принимать в расчет все технические новинки. Скорее всего, у Бесс есть наши фотографии. Мы ведь не знали, до чего она коварна, так что снимки просто висели по всей квартире. Она могла отснять копию с любого, а мы бы даже не заметили. Я, наверное, единственная из женщин, кто хочет поскорее обрести «гусиные лапки» и брыли, но Кит говорит, что с возрастом я мало изменилась. Не знаю, он нарочно мне льстит или просто не замечает, потому что мы пятнадцать лет провели вместе, практически не расставаясь.
Половина девятого, офис еще закрыт, и мне в голову приходит трусливая мысль, как всего этого избежать. Я звоню в центр, хотя мне прекрасно известно, что сработает автоответчик. Я оставляю сообщение с просьбой удалить фотографию по личным причинам и надеюсь, что они тактично воздержатся от вопросов. Я счастлива – я зарабатываю на том, что люблю, но моей карьере, конечно же, мешает желание оставаться в тени. Пару раз в год мне приходят уведомления от сайта с вакансиями; я их непреклонно удаляю. Нельзя, чтобы мой профиль вышел в топы.
Я сразу заметила, что в определенные моменты в поведении Бесс сквозит безумие. Но лишь в Замбии я поняла, что она упряма так же, как Джейми. Я часто думаю, неужели она живет, как и мы, со всей этой историей, что мельтешит на заднем плане и выступает вперед только при затмении. Нельзя прожить пятнадцать лет с тем же уровнем накала страстей. Должно быть, накатывает волнами, как у меня. Или у Джейми с его кампанией, которой управляют
