и обратно не лучший способ себя зарекомендовать. Даже в моих, привыкших ко всему глазах.
– Извини. – Я виновато пожал плечами. – Киан меня здорово разозлил, вот и все. Больше обещаю не…
– Обещаешь? – Кузен строго сдвинул брови. – Не поверю ни единому слову! Лучше забудем обо всем как о страшном сне. С чем пожаловал?
– Я подумал и решил…
Бесшумно открывшаяся дверь впускает оборотня с подносом, прикрытым кружевной салфеткой. Водрузив свою ношу на стол, слуга Ксаррона низко кланяется нам обоим и, так и не произнеся ни слова, покидает кабинет. Кузен задумчиво поднимает левую бровь, ухитряясь не выглядеть комичным даже в образе милорда Ректора.
– Однако… Ты сильно его напугал.
– Напугал?
– Я бы даже сказал, до смерти. Кстати, смерть подразумевалась?
– Конечно нет! Собственно, все могло закончиться гораздо раньше и гораздо безболезненнее, если бы он…
– Понял, какими игрушками ты играешь? – Взгляд Ксо сверкнул лукавством.
– Ну… примерно так.
– Какой же ты еще ребенок… – Усталый вздох. – И когда повзрослеешь?
– Я…
– Не к тебе вопрос был. Так, мысли вслух. О вечном и недостижимом. Что ты хотел сказать?
Плюхаюсь в кресло. Кузен извлекает из-под салфетки яблоко и кидает мне. Спелое, надо же… И сладкое. Вгрызаюсь в сочную мякоть, забрызгивая все вокруг соком. Отдельные капли долетают даже до Ксо, и он забавно морщится:
– Даже есть прилично и то не научился.
– Угу. – Не считаю нужным отвечать на очередную насмешку. Яблоко важнее!
– Итак, – вопрошает Ксаррон, дождавшись, пока я прожую последний кусок, – о чем пойдет речь?
– О соразмерности преступлений и наказаний.
– Да-а-а-а? Поступил на службу в Судебную коллегию?
– Прекрасно знаешь, что я имею в виду!
– Не знаю. – Кузен немного подумал и тоже сел. В кресло напротив.
– Ой ли? Сомневаюсь, что отец и вдохновитель Тайной Стражи не имеет представления о чаяниях своих сирых и убогих родственников.
– Не смешно.
– Почему? – почти обижаюсь.
– Потому! – Ксо борется с улыбкой, постепенно проигрывая и уступая позиции одну за другой. – Во-первых, я давно уже… Впрочем, неважно. А во-вторых… Это кто у нас сирый и убогий?
– Вот только не будем показывать пальцем!
– Именно. Не будем. Ну вываливай свои… чаяния.
– Я серьезно, Ксо!
– Слушаю.
– Я придумал, что делать с Шэролом!
– Четвертовать? – Нездоровая заинтересованность в голосе.
– Тьфу на тебя! Я вообще против его казни!
– Кто бы сомневался… Основания?
– Он слишком ценен для будущего.
– Кто это установил?
– Допустим, я. А что?
– Давай
