почти годичной давности.
Я считала вещи в комнате, которые смогли бы служить орудиями, тяжелые, твердые, которые могли проткнуть кожу.
Считала укрытия и нашла лишь одно более-менее подходящее.
Через какое-то время я спросила просто так, чтобы не сидеть в тишине:
– А у вас с этим Байроном личные счеты?
Гоген хлестнул меня взглядом, быстрым и жестким, прежде чем отвести глаза.
Я пожала плечами, улыбнулась неизвестно чему и продолжила:
– Мне так показалось. А ваш босс знает, что вы тут ведете вендетту?
– Мой босс хочет увидеть этого Байрона закатанным в бетон, – беззлобно ответил он. – Мои взгляды несколько отличаются.
– Вы возьметесь за меня, если этот Байрон не выйдет на связь?
– Да. Вы похитили бриллианты, унизили моего работодателя, намеренно, как казалось. Таким образом превратились для меня в проблему. Для Байрона имело смысл связаться с вами именно по этой причине.
– Байрон ввязался в это дело из-за «Совершенства»?
– А вы как думаете?
Я пожала плечами и снова переключила внимание на ожидавший дисплей.
Клонившееся к закату солнце отбрасывало на потолок медленно ползущие оранжево-розовые линии.
Мужчина, сидевший на «бобовом пуфе», поднялся и вышел из комнаты, чтобы ответить на телефонный звонок.
Я осталась один на один с Гогеном.
Я поглядела на него, и он, казалось, не замечал моего внимательного взгляда, сосредоточившись на дисплее ноутбука.
– Вот, – сказала я, потянувшись рукой к ноутбуку.
Он резко схватил меня за запястье и сильно сжал его. Я напустила на себя выражение уязвленного изумления.
– Я не собираюсь ничего ломать.
– А что вы собираетесь делать?
– Проверить, возможно, Байрон в другом чате.
– А почему вы об этом раньше даже не обмолвились?
– Потому что вы урод с ножом? – предположила я. – Что плохого я могу сделать?
Гоген медленно отпустил мою руку. Я взяла ноутбук и положила его на колени. Он наклонился, стоя сзади, чтобы наблюдать за моими действиями. Я открыла еще несколько окон, проверила еще несколько чатов, ничего предосудительного. Как долго охранник находится вне комнаты? Достаточно долго, чтобы забыть вернуться. Меня он может забыть, но вот свои обязанности, да еще так быстро – вряд ли.
Я потянулась за чашкой с кофе, уже третьей за день, и слишком сильно ее толкнула. Кофе разлился по столу, намочив журнал о сноубординге, коричневая жидкость смешалась с кремом для загара. Взгляд Гогена метнулся туда, он чуть раздраженно вздохнул, и в этот момент я, собрав все силы, ударила его ноутбуком по черепу. Он повалился назад, все еще в сознании, и я ударила его снова, прямо по лбу, и опять, по переносице между глаз. Пластиковый корпус треснул, дисплей почернел, и я треснула Гогена еще раз, чтобы уж наверняка, задушив в себе рвавшийся крик, подавившись собственным дыханием, сглотнув звериное рычание в глотке. Он рухнул на диван, кровь заливала ему глаза,
