всеобщего просвещения и поощрять дарования. Но все эти меры не вдруг могли произвести желаемый успех.
В беспредельной России просвещение не могло распространиться в несколько лет, тем более, что должно было водворяться исключительно в виде одной науки. Высший круг тоже медленно действовал на средний; наша народность пришла в столкновение с французскими понятиями, которые, превозмогая первую на половину, селились в русском обществе без представления на то своего права, и общество наше стало приближаться к европейскому, то есть подражать ему по мере возможности; так что все хорошее народное уступило место влиянию иностранному.
Поощрение талантов повело к исключительному внесению в наше общество легкой французской литературы без всякого применения ее к русскому быту Между тем ни один из тогдашних наших литераторов не сознавал необходимости действовать самостоятельно. При таком брожении русского общества явился Карамзин. Главное и самое важное значение Карамзина в русской литературе состоит в том, что он первый стал действовать вследствие убеждения, действовать сознательно.
Запасшись предварительно необходимыми средствами для того, чтобы изучить европейское общество и иметь возможность познакомиться с его литературою, он отправился заграницу. Возвратившись, он видел в каком отношении находилось наше общество по отношению к иностранному. Сделать вывод ему было нетрудно. Он нашел, что главное – необходимо иметь орган, посредством которого можно бы было проводить в общество истины науки. Этот орган – общепонятный язык, которого до него не было, чего никто не замечал, и не чувствовал его потребности. Карамзин первый понял эту потребность. После языка дело дошло до того, каким образом должно действовать на общество, так чтобы его постоянно и разнообразно подвигать вперед, дошло до главного органа литературы – до журнала, из которого общество должно вечно черпать. Имея два важные и мощные средства действовать на общество, Карамзин начал так: он хотел, чтобы русское общество испытало то же, что он испытал на себе, то есть, чтобы оно образовалось тем же путем, как образовался он сам. Поэтому, прежде всего, он начал знакомить своих соотечественников с Европою: с ее литературами и обществом; и в то же время помышлял уже о самостоятельности отечественной литературы, пытался написать оригинальную русскую повесть, черпая для нее материалы и характеры из русского быта и, более или менее, достигнул своей цели – освобождения русского слова от рабского подражания иностранным писателям. «Московский журнал», «Марфа-Посадница», «Похвальное слово Императрице Екатерине II», «Вестник Европы» доказывают, что Карамзин постоянно думал о народности. Но самым лучшим подтверждением того служит его «История государства Российского». Взяв во внимание все это, никто не станет оспаривать, что Карамзин должен считаться первым русским литератором в настоящем смысле слова. Карамзин имел неслыханное влияние на русское общество, и что предположил себе, то исполнил
