в народном смысле».
Жаль, что молодой Карамзин с самого нежного возраста был осужден на жизнь одинокую. Отец его был вдов. Карамзин лишился матери[2] очень рано, как это видно из его «Послания к женщине», в котором он говорит:
Ах! я не знал тебя!.. ты, дав мне жизнь, сокрылась!
Среди веселых ясных дней
В жилище мрака преселилась.
Я в первый жизни час наказан был судьбой!
К смирению и застенчивости молодого Карамзина содействовало то, что он был сирота, потому что самый заботливый отец не может заменить матери. У Карамзина было три брата: Федор, Александр и старший Василий Михайлович[3], которому он впоследствии посвятил перевод Галлеровой поэмы «О происхождении зла».
Чувствительность, наследие матери, развилась в Карамзине очень рано, и осталась отличительным его свойством на всю жизнь, как он сам утверждал.
Иван Иванович Дмитриев говорит в своих «Записках», что Карамзин, в детстве, был обучаем немецкому языку тамошним (то есть симбирским) пятидесятилетним врачом из немцев, которого фамилию забыл, но помнил его привлекательную физиономию, несмотря на горб. Он говорил тихо; в глазах и на устах его сияли кротость и человеколюбие.
В «Вестнике Европы» был напечатан «Рыцарь нашего времени», роман, в котором Карамзин под именем «Леона» описывает свое детство. Этот роман написан под влиянием «Исповеди» Руссо и недокончен. Однако ж мы приведем из него несколько отрывков, относящихся до самого автора. В первой главе говорится, что Леон родился в мае месяце, на берегах Свияги (что несправедливо). Отец его (Михаил Егорович) был отставной, израненный капитан, человек лет пятидесяти, ни беден, ни богат; был в турецкой и шведской кампании, и, возвратившись на родину, женился на соседке, девице лет двадцати. – Глава пятая. Первый удар рока. Леон лишается матери на седьмом году. Глава шестая посвящена описанию успехов Леона в учении, которое началось у дьячка, разумеется, с «часовника». Через несколько месяцев Леон уже читал все церковные книги; потом учился гражданской азбуке. Так как Руссо начинает свое образование чтением всех книг без разбора, какие только находит в отцовской библиотеке, то и Карамзин пролагает Леону путь к желтому шкапу, в котором находились книги покойной его матери. Но какими книгами наполнить этот шкап? Автор не затруднился: он справился, какие русские романы вышли в половине XVIII века, и на полке желтого шкапа очутились «Даура, восточная повесть»; «Селим и Дамасина»; «Мирамонд» и «История Лорда N». Молодой Леон с жадностью бросился на эти сокровища русского слова. – Из восьмой главы мы узнаем о ветеранах, собиравшихся в доме отца Леона, от которых молодой человек набрался «русского духа и благородной дворянской гордости». – Глава десятая заключает в себе описание знакомства Леона с графинею N, у которой он учился по-французски, а потом, несмотря на свой
Отец Карамзина был женат два раза. Николай Михайлович родился от первого брака (от Екатерины Петровны Пазухиной) и был третий сын. Вторая супруга его отца, Авдотья Гавриловна Дмитриева, была тетка Ивана Ивановича Дмитриева.
Василий Михайлович был весьма образованный человек своего времени, сам воспитавший себя на энциклопедии д’Аламбера. Николай Михайлович чрезвычайно уважал брата, находился с ним в постоянной переписке, спрашивал его советов, извещал его обо всем, что делал и предпринимал. Впоследствии, занимаясь сочинением «Истории государства Российского», Николай Михайлович писал к брату о ходе своих трудов; так что из писем историографа мы знаем, что и когда было им писано. Письма эти имеют для нас необыкновенную важность, как это читатель увидит ниже. При всем уважении к брату, историограф не разделял его мнений. Василий Михайлович не был женат, вел жизнь независимую и был любим и уважаем всеми знавшими его. Заметив однажды необыкновенные способности у одной девочки, он занялся ее воспитанием. Впоследствии воспитанница его получила необыкновенную страсть не только к литературе, но даже и к наукам. Эта редкая женщина выучилась даже латинскому языку и считалась ученейшею во всем околотке, не выезжая из пределов Симбирской губернии. Будучи всем обязана Василию Михайловичу, которого считала вторым своим отцом, она питала необыкновенное уважение ко всему роду Карамзиных, в особенности же к H. М. Она изучала, можно сказать, все его произведения, восхищалась его славою, и гордилась тем, что была воспитанницею брата великого Карамзина. Ей хотелось хоть раз в жизни видеть историографа. Употребив все средства, она прибыла наконец в Петербург, но историографа уже не было на свете. Семейство Карамзина обласкало женщину, благоговевшую к памяти историографа. Возвратившись в Симбирск, она вскоре умерла.
