взрослеют духовно, вот увидишь. Десятилетние уже переживают подростковый кризис, а подростки, бывает, серьезнее некоторых взрослых. Все от того, что им пришлось многое преодолеть! – Алина трещала без умолку. – Хоть они и взрослеют душой, у них очень мало бытового опыта. С некоторыми мы учились готовить – обычно-то они в столовой питаются. К моменту выпуска многие не умеют даже яичницу жарить. Деньгами распоряжаться не умеют: либо тратят сразу на какую-нибудь ерунду, либо прячут как самую большую ценность.
– Копят на что-то?
– Да нет, скорее боятся потратить. Откладывают на черный день. Потом находит кто-нибудь из старших и забирает себе на сигареты. Я это к тому, что деньги им давать не нужно. Лучше подарки, игрушки, сладости. Хотя сладости – зависит от группы, в некоторых есть диабетики. Они не умеют сдерживаться, откусывают втихушку. Лучше не рисковать. Если хочешь что-то подарить, одежда, канцелярия и книги – лучше всего.
– Я принесла игрушки.
– Хорошо, – кивнула Алина. – Но не приучай, чтобы не транжирили!
Алина вываливала на меня тонну информации, будто заученный текст. Наверное, я далеко не первая такая «волонтерка».
Мы зашли в детский дом. Прихожая с коврами. Дальше – комнаты с книжными шкафами, цветочными горшками. И повсюду ковры. Это место усиленно хотело казаться уютным. Это не плохо, просто не работает. Какая-то работница повела нас по бесконечным коридорам.
Я шла и не могла отделаться от мысли, что где-то здесь мог жить Марк. Я никогда не спрашивала, из какого он детского дома, а сам он говорить на эту тему не любил. Знаю только, что Марка усыновили, когда ему было двенадцать. Редкий случай – обычно люди предпочитают младенцев. Его приемные родители – чудесные люди, только после гибели единственного сына они совсем потеряли себя. Через год после трагедии я видела отца Марка – он шел по улице, поседевший, с трясущимися руками. Настоящий старик. Сорокалетний. Я тяжело переживала смерть Марка, но его отцу было хуже всех. Это на его машине разбился сын, это он не починил заедающий ремень. Это он всегда напоминал, чтобы Марк пристегивался. Говорил, это помогает во время аварий – не в этот раз. Я никогда его не винила, Марк гонял как сумасшедший. И вечно забирал у отца машину – открывать и заводить ее он умудрялся без ключей.
– Тетя Аля!
Стоило нам войти в зал, как на Алину набросилась малышня. Девчонки, в основном. Мальчишки стояли в стороне, с интересом поглядывая на меня. Наверное, для обнимашек с воспитателями они считали себя слишком взрослыми, хотя самому старшему из них едва ли больше двенадцати.
– Я сегодня не одна! – сказала Алина. – Познакомьтесь, это – Кира.
– Вы теперь будете приходить с тетей Алей? – спросила одна из девчонок.
– Да.
На самом деле я не очень люблю детей. Но у этих – своя атмосфера. Кто-то продолжил обнимать Алину, кто-то подошел ко мне и потрогал. Словно убеждались, что я настоящая.
– А ты нам
