свет.
В проёме была фигура человека, вырезавшая тёмный силуэт в световом столбе среди отчётливых частичек пыли. В следующую секунду человек наклонился ближе, и вместо смолянисто-чёрной косы Варвары я увидел обтрёпанную, с оборванными в лохмотья краями широкополую шляпу из грубого сукна, больше похожего на войлок, какие носят в некоторых глухих местностях пастухи, да работники, не занимающиеся тяжёлым трудом, но вынужденные длительное время пребывать под палящими лучами солнца.
Пришедший был в простой, убогой какой-то одежонке, какую не жалко было бы напялить и на чучело в огороде: парусиновая бесцветная рубашка, застёгнутая на деревяшечки вместо пуговиц, обструганные вроде продолговатых бочоночков, распахнутая настежь, также не имеющая цвета дерюжка из какой-то мешковины, напоминающая не то пиджак, не то дождевую куртку, короткий плащ без капюшона, и такие же грубые, некрашеные штаны с коленями, отвислыми и сильно запачканными грязью.
Сперва я решил, что так странно вырядилась для маскировки сама Варвара, но потом понял, что это была не она. Мужские худощавые руки, грубые, в узлах сильно выступающих вен, с широкими ладонями и крючковатыми, нескладными пальцами, в следующее мгновение выдали хозяина, торча из коротковатых рукавов дерюги.
Дверь за вошедшим захлопнулась, и страх мой несколько ослаб, улетучился, уступив место любопытству. Этого человека я раньше не видел, хотя, казалось бы, провёл уже достаточно много времени для того, чтобы знать всех жителей этой крохотной деревушки, скорее напоминающей выселки или хуторок своими небольшими размерами.
Довольно долго мы стояли друг напротив друга в молчании, пока, наконец, от моего испуга не осталось и следа, и тогда я спросил:
– Ты кто? Я тебя не знаю…
– Я живу в этой деревне, – ответил он мне, и голос его показался мне моложе того возраста, на который он выглядел.
– А чего это я тебя ни разу раньше не видел?
– Наверное, потому, что целыми днями пасу деревенский скот и возвращаюсь только к вечеру. Пастбища отсюда далеко: надо идти через лес.
– А как же дикие звери? Не страшно коров каждый день через лес водить?
– А-а, – махнул рукой пастух, и от этого жеста атмосфера нашего общения сделалась более непринуждённой и располагающей: что-то подсказывало мне, что пришедший не желает мне зла, и это располагало к общению и откровенности, – волк, если ему надо будет, и на лугу корову задерёт. А потом, даже если в лесу что и случится, то зверь на скотину полезет, а меня не тронет, … разве что, в последнюю очередь. Ружья мне не дают, но пока, слава Богу, всё обходилось… Да и дальше, я думаю, всё хорошо будет. Волк, он после лета ещё сытый ходит, сильно не лютует пока. Правда, скоро будет рано темнеть, и вот тогда ходить через лес станет опасно.
Я присел на полати напротив печки, сложенной из больших камней.
– Не знаю, а на меня вот недавно напал один волк…
– Тсс! –
