открыла окно и вдохнула студёного, ароматного воздуха. Он пах снегом, хотя осадков нет, земля ещё совсем голая. Небо едва начинало светлеть – уже раннее утро. Холод окончательно помог мне оправиться от ночной иллюзии. Я не смогла решить: был это кошмар или напротив, приободряющая метафора собственной жизни, причудливо преобразованная подсознанием. Спать уже не хотелось. Я решила пойти в больницу и дождаться Настю – может, она не спит и выйдет ко мне, если увидит в окно.
Я собралась, но прежде чем уйти, захотела выпить кофе. Войдя на кухню, я увидела Валеру. Он сидел за столом в компании рюмки и полупустой бутылки водки. Кофе мне сразу расхотелось.
–Стоять! – Приказал он, когда я хотела выйти из кухни.
Я проигнорировала его. Валера догнал меня, толкнул в стену и схватил за горло. Его лицо, итак деформированное припухлостью у глаза, было перекошено от злости. Я попыталась освободиться, но он ещё крепче сжал моё горло, так, что я с трудом могла вдохнуть. Я попыталась ударить его и получила сильный подзатыльник.
–Совсем страх потеряла, шлюха малолетняя? Я могу отправить тебя в спецшколу, а твою сестрёнку-шафку обратно на зону. Хочешь? – Процедил он, трясясь от злости.
–Это я тебя посажу, чёртов урод!
Я ударила его ладонью по больному глазу. Он вскрикнул и отскочил.
–Ну всё, сука, держись!
–Давай, ударь меня ещё! Только посильнее. Полиции же нужны доказательства.
Отчим хотел кинуться на меня, но после этих слов замер.
–Ты что несёшь, тварь?
–А можешь и не бить – сама себе пару синяков поставлю. И напишу на тебя заявление. Сможешь доказать, что ты меня не изнасиловал? Ради такого дела я даже с дружком пересплю, чтобы гинеколог факт полового акта зафиксировал. Что тогда будешь делать? Мама тебя не спасёт, я укажу время, когда её рядом не будет. Хочешь сесть, жирный ублюдок?
Впервые при ссоре со мной Валера выглядел напуганным и растерянным, хотя так зол, как сейчас, не был никогда. Он понял, что это не просто слова – я действительно была готова оклеветать его.
–Думаешь, мама тебя дождётся? – Продолжала я. – Нет, она сразу с тобой разведётся. И ты, если конечно не подохнешь, выйдешь лет через восемь нищим больным стариком вникуда, тебе даже жить будет негде. Поселишься на теплотрассе и скопытишься в первую же зиму. Нравятся перспективы? Теперь давай, кусок дерьма, ударь меня ещё! – Я подшагнула и толкнула его. – Ну что ты замер? Ты же крутой, любишь руки распускать! Давай, избей меня!
Валера трясся и буравил меня глазами, но с места не двигался. Собственное бессилие злило его даже больше, чем я сама. Поняв, что он сломлен, я дала ему настолько сильную пощёчину, насколько только могла. Моя ладонь вмиг стала бордовой, онемела и разгорелась жаром. На щеке отчима проявился яркий чёткий отпечаток.
–Тварь ты неблагодарная! –
