проводами, почти касаясь поверхности воды. Посмотреть нашу акробатику на берегу скопилось много народу. А мы вынырнули, как черти, из-за бугра, обдавая гулом и ветром наблюдавших, и вернулись домой. Кузьмин подходит и говорит:
– Смело ты летаешь!
– Да и ты тоже хорош! – отвечаю я.
Вот это полеты, полные смелости, расчета, уверенности в своих силах, находчивости и осмотрительности. Но не всегда наша самодеятельность выходила чисто и гладко. Был вылет парой с инструктором Якурновым. Я был ведущим, он ведомым. Взлетели нормально, построились, легли на маршрут. Высота 600 метров. Смотрю, мой напарник идет хорошо. Убираю газок, идем на снижение. Летим над лесом, над самыми макушками деревьев. Выскакиваем над деревней, еще снижаемся. Крестьяне нам машут руками, вилами, граблями.
Выходим на Мышкин, сделали два круга над городом, затем спустились к Волге. О проводах, протянутых над рекой, между берегами, я совершенно забыл. Все внимание на ведомого, Якурнов на бреющем идет слабовато, да еще не держит дистанцию, то далеко отстанет, то наседает прямо на мой самолет. Приходится мне вносить коррективы в совместный полет. И в тот самый момент, когда я смотрел назад на его самолет, почувствовал резкий толчок, что-то меня затормозило, стало сдерживать нормальный полет. Понял, что дело неладно, даю полный газ, ручку от себя и лечу прямо в Волгу, думаю, что спасение только в скорости. И вдруг вижу, обрывки проводов бьют по плоскости, а концы задевают поверхность воды. После прибавки газа самолет не очень уверенно полетел вперед, были перебиты стрингера. Вторая мысль была о Якурнове. Что с ним? Осмотрелся кругом, ни в Волге, ни на берегу его нет. Значит, где-то летит.
Увидел его далеко впереди. Прибавил газу, догнал и осмотрел его самолет. На первый взгляд – все нормально, но, приглядевшись повнимательней, увидел, что и на его машине есть куски оборванной проволоки. Якурнов показывает, давай, мол, садиться, а я ему отвечаю, что летим дальше к своему аэродрому. Дошли, сели, он зарулил прямо к ангару, я оставил свой самолет на старте, посмотрел, начальства на старте не было, и я тоже порулил в ангар. Встречает нас старший техник:
– В чем дело? Почему в ангар?
– Осмотрите самолет, нарвались на провода малость, – отвечаю я.
После осмотра заменили винт, одну стойку, порывы зашили перкалью, наш столяр, Василий Иванович Грачев, поставил пару новых стрингеров, и машины были готовы к новым полетам. Смотрю, идет комиссар, иду ему навстречу и докладываю:
– Товарищ комиссар, при производстве полетов строем спустились низко, задели провода, повреждения устраняются.
– Так! Кто вам разрешил летать так низко? На какой высоте летели?
И пошли вопросы, один за другим.
– Отстраняю от полетов обоих!
Ну, мы с Иваном Якурновым приготовились катать тачки на Волгострое. Разбирали нас на общем собрании. Песочили, песочили,
