тут подумал, Уилл. Когда все кончится, давай сбежим, ты и я, вместе. Можем записаться в армию.
– Меня не возьмут, я еще не дорос. Пожалуйста, Малакки, пойдем, Доктор не…
– Или можем податься на китобойное судно. Или уехать на Запад. Вот было бы здорово! Мы могли бы стать ковбоями, Уилл Генри! Или солдатами в Индии. Или вне закона, как Джесси Джеймс. Хочешь быть вне закона, Уилл?
– Мое место здесь, – ответил я, – с Доктором.
– А если он уедет?
– Тогда я уеду вместе с ним.
– А если умрет? Если не переживет сегодняшний день?
Я окаменел от такого предположения. Мне никогда не приходило в голову, что Уортроп может умереть. С учетом того, что я был сиротой и моя наивная вера в то, что родители будут жить вечно, была сломлена, я мог бы и рассмотреть такую возможность. Но нет – до сегодняшнего дня я и помыслить об этом не мог. Теперь меня передернуло. Что, если Доктор и правда умрет? Свобода? Да, свобода от того, что Кернс назвал «темным и грязным делом». Но свобода для чего? Куда я денусь? Что буду делать? Наверное, меня определят в интернат или подберут мне семью. Что хуже: жить под опекой такого человека, как монстролог, или влачить несчастное одинокое существование сироты, никому не нужного, лишенного всех надежд?
– Он не умрет, – сказал я больше самому себе, чем Малакки. – Он и раньше попадал в передряги.
– Я тоже, – ответил Малакки. – Прошлое не дает никаких гарантий на будущее, Уилл.
Я снова потянул его за рукав, поторапливая. Я не знал, как отреагирует Доктор, если обнаружит нас здесь, и у меня не было никакого желания выяснять это. Малакки оттолкнул меня, ткнув рукой в ногу. Что-то брякнуло у меня в кармане.
– Что это? – спросил он. – Что у тебя в кармане?
– Не знаю, – честно ответил я, потому что напрочь забыл. Я вытащил их из кармана, и они, щелкая и ударяясь друг о друга, легли у меня на ладони.
– Это домино?
– Нет, кости, – ответил я. – Они называются Кости судьбы.
Он взял одну и принялся рассматривать; его синие глаза восторженно заблестели.
– А для чего они?
– Предсказывать будущее, кажется.
– Будущее? – Он провел пальцем по хитрому лицу на изображении. – А как ими пользоваться?
– Я точно не знаю. Они принадлежат Доктору, точнее, принадлежали его отцу. Думаю, их подбрасывают в воздух и то, какой стороной и в какой последовательности они упадут, должно о чем-то говорить.
– О чем?
– О будущем, но…
– Вот и я говорю! Прошлое ничего не значит. Дай-ка мне их!
Он взял фигурки, сжал их между двух ладоней и потряс, перетасовывая. Фигурки заклацали – громкий звук разнесся эхом в холодном сыром воздухе подвала. Я увидел отражение его рук, встряхивающих Кости судьбы, в огромном черном глазу мертвого Антропофага. И вот Малакки подбросил кости в воздух – они закрутились, переворачиваясь, и дробью осыпались на цементный
