Я все сделаю, чтобы она полюбила меня!»
Вернувшись во дворец Тарновских, Арсений страшился, что при встрече с Александром за ужином не выдержит и выдаст себя. Однако его страхи были напрасными – Александр на ужин не явился. Чтобы вернуть себе душевное равновесие, Арсений по совету Лисицына приналег на водочку, чего раньше не делал. Он позволял себе за обедом для аппетита выпить бокальчик вина из местного винограда да за ужином стопку вишневой настойки, чтобы крепче спать. К удивлению Арсения, он пил водку как воду, не чувствуя ее крепости, не ощущая дурмана. Однако выпитое вскоре сказалось – он стал излишне болтлив и необычайно смешлив. После ужина он решился выкурить сигару и пропустил несколько стопок сливянки.
Только когда Арсений не смог встать из-за стола, он понял, что выпил лишнего. Дальше стало еще хуже, он перестал воспринимать происходящее, словно забыл человеческий язык, и непонимающе глядел на выговаривающего ему Василия Васильевича. Платон и Артем довели Арсения, едва волочившего ноги, до его комнаты, где тот рухнул на кровать, не раздеваясь. Лакей сумел только снять с него штиблеты и удалился, сокрушенно покачивая головой. Артем запер дверь на ключ снаружи.
– Так будет вернее! – сказал он и спрятал ключ в карман.
Арсения разбудили утром лучи жаркого надоедливого солнца, проникавшие в комнату через широко открытое окно, и мучившая его жажда. Он был в брюках и нижней рубашке, босые ноги оказались почему-то грязными. Ужасно болела голова, во рту пересохло, перед глазами все плыло. Поднявшись с кровати, пошатываясь, он подошел к столу и дрожащей рукой налил из стеклянного графина полстакана воды, частично ее расплескав, и тут же жадно выпил. Жажду он утолил, лишь наполовину опорожнив графин. Но после выпитой воды он снова ощутил опьянение, голова закружилась, и он вернулся в постель, где опять забылся тяжелым сном.
3
Арсению приснилось, что он на море, волны становятся все больше и круче, раскачивают шлюпку, весел нет, и его охватывает страх неминуемой гибели. В этот момент он проснулся оттого, что его трясли за плечо. Прямо перед собой он увидел круглое испуганное лицо Платона. Смутные отрывочные воспоминания о предыдущем вечере всплыли в его памяти.
– Дружище, вчера я сильно перебрал! – услышал он свой хриплый, словно чужой голос. Слова будто выдавливались из него, в голове стлался туман. – Василий Васильевич наверняка недоволен мною, и мне будет стыдно показаться ему на глаза.
– Тут такое!.. – слезливо произнес Платон.
Только теперь Арсений обратил внимание на то, что Платон чрезвычайно взволнован и бледен.
У Арсения заныло под ложечкой, как в детстве, когда он, напроказничав, ожидал наказания от отца.
– Говори, что еще я натворил?
– Ужасное несчастье! – собравшись с силами, выдохнул Платон.
– Не томи, говори, что случилось! – Арсений дернулся, а внутри у него теперь все заледенело от дурного предчувствия.
– Анну убили!
– Что-о?!
