нисколько не затупилось. Остальное, как любил выражаться Теодор, стало делом техники.
– Я сам сломал пишущую машинку, и сам же ее исправил… – Мишель спокойно покуривал, прислонившись к стенке лифта, – сделал тайник, на всякий случай… – личные обыски ему не устраивали. Мишель ухитрялся держать кинжал при себе:
– Он мне обещал куртку… – Мишель, незаметно, рассматривал загорелое лицо фон Рабе, – очень хорошо. Правда, у меня нет никакой провизии. Вернее, есть, но совсем немного… – в подкладке зимней робы Мишель тоже устроил тайник, для сахара:
– Зато воды вокруг хватает. Спичек нет… – он скрыл вздох, – огонь не развести… – охранники приносили ему зажигалку:
– Они боятся, что я подожгу ангар. Дураки, я лучше умру, чем уничтожу Янтарную комнату… – Мишель пожалел, что не шарит, как Волк, по карманам:
– У фон Рабе зажигалка точно есть. Монах в него стрелял, в Мон-Сен-Мартене, и он выжил. И в Будапеште выжил, где его тоже ножом ударили. Но сейчас не выживет… – Мишель еще не знал, как сбежит, но другого пути у него не оставалось. Лифт, вздрогнув, замер. Заныл старый шрам, от пули фон Рабе, на груди:
– Тогда он у меня украл Ван Эйка… – выходя из лифта, Мишель ткнул окурком в медную пепельницу, – то есть не у меня, а у человечества… – вскинув голову, он пошел вслед за фон Рабе и охранниками по гулкому, пустынному коридору.
Максимилиан не собирался вести товарища барона дальше каменистых осыпей, на склонах холмов.
Обергруппенфюрер не солгал. С утра, действительно, выглянуло солнце, редкий гость в начале здешней осени. После баварского крема, Макс зевнул:
– Ладно, навещу картины и куратора завтра, а пока займемся делами… – имея в своем распоряжении японский гидроплан, Максимилиан хотел переместить одну из лодок флотилии на восточное побережье Патагонии:
– Пусть корабль стоит в бухте, где нас высаживали, – сказал он Каммлеру, – место уединенное, никто туда не заглянет… – Максимилиан помолчал, – на случай новостей, об 1103, мы должны быть готовы выйти в море, в любой момент… – партайгеноссе Каммлер был одним из немногих, доверенных офицеров Гиммлера, знавших об 1103. Ганс кивнул:
– Мы все сделаем, когда вернемся из экспедиции. Вы спокойно улетите, а я отправлю моряков на побережье… – офицеры флотилии работали вахтовым методом, сменяя друг друга. Планом экспедиции Макс тоже остался доволен:
– Пятьдесят километров, ерунда, – сказал он Каммлеру, – по данным Ричера самая высокая гора не достигает и трех километров. Мы пройдем через хребет, как нож сквозь масло… – Макс не знал, что они увидят на юге, но сказал Каммлеру:
– Ты помнишь папку. Я показывал тебе рисунки, по дороге в Патагонию. Я уверен, что карта местности правильна. Набросок не случайно появился в заметках леди Констанцы… – Макс надеялся на еще один термальный оазис. Геологи
