Моя ладонь так и растворилась в его могучей клешне. Глаза красные, взгляд бегающий, настороженный. Понимал всю сложившуюся ситуацию, которая лично мне казалось нелепой и вполне решаемой.
– Здравствуй, Георгий.
– День добрый, товарищ капитан, – прокуренным басом ответил старшина, при этом как-то странно дернув плечами, чего я раньше за ним не замечал.
– Жора, давай сразу перейдем на «ты» и без всех этих… – махнул я рукой, решив поскорее закончить с этой пустяшной как для меня формальности.
Я любил, когда люди общались просто, не соблюдая какую-то между ними дистанцию. Присяжнюк лишь молчаливо кивнул, соглашаясь с моим предложением.
– Нам в какую сторону? Веди, участковый, – улыбнулся я старшине, коснувшись при этом к рукаву Присяжнюка, дав знак чтобы он не переживал так сильно. Когда человек спокоен, тогда и беседа вяжется, это одно из моих правил в общении с людьми. А вот когда человек напряжен, взволнован или напуган, тогда что-нибудь ясного и связного он тебе не скажет. Проверено опытом.
– Давай рассказывай что там и как? Только все по порядку, – я едва поспевал за широкими шагами старшины.
Хоть беги рядом с ним.
Присяжнюк сжав кулак и прокашлявшись в него начал свой рассказ:
– Ну, значит, пришел я в дом, на квартиру этого Якубы. Стучал, звонил. Мне никто не ответил. Вышла старушка соседка. Говорит, что его уже не видела несколько дней. Я спросил ее: «Как мне можно найти ее соседа?», но та лишь развела руками. «Я с ним редко общаюсь и ничего о нем не знаю. Живет и живет. Мне не мешает», – и весь сказ. Я по квартирам прошелся, конечно. Там их всего пять семей живет, но ответ все тот же: «не знаю», «ничего не видел», – как – будто сговорились все. Где работает, чем занимается – никто ничего вразумительного не сообщил.
– Подожди, Жора. Как это пять? Насколько я понял дом многоквартирный? Чего же жильцов так мало? Куда они все подевались? – зародился у меня первый признак живого интереса, который никак не относился к моей цели.
Присяжнюк ответил мгновенно, словно ожидал моего вопроса.
– Дом там старый, двухэтажный, еще построенный за царя гороха. Водопровода нет. «Толчок» и тот общий на улице, держится на одном честном слове. Дом давно хотели снести, но все никак руки не доходят. Так и стоит. Остался там народишка, век доживает, а кто пошустрей и поумней, уже давно съехали. Место там конечно жутковатое, – рассказанная история еще больше принесла мне остроты.
Вот тебе и советская действительность. А сколько таких домов по всему Советскому Союзу? Особенно в промышленных городах. «Н – да, дела» – подумал я, а вслух спросил: – И что дальше?
– Ну, думаю, воскресенье. Законный выходной. На рыбалку не грех пойти, море ведь рядом – вниз и пожалуйста, лови себе, не хочу, хоть целый день. На лодке катайся.
– Правильно
