сверху, я снизу».
– И что он?
– Вы на охоту когда-нибудь ходили? – вдруг неожиданно для меня спросил Зяблов.
Мне пришлось соврать, и я кивнул молча.
– Зверя загнанного видели? Вот так глаза в глаза? – настойчиво спрашивал Михаил.
Вот тут мне врать уже не имело смысла.
– Вот так в глаза в глаза – нет, – признался я.
– А я видел. И скажу вам как на духу – этот Якуба – почище всякого зверя. Зыркнул так, что я мигом протрезвел, и больше ничего мне не захотелось – ни знакомство заводить, ни хороводы под Новый год кружить, ничего, – сказал Зяблов как отрезал.
– Напугал вас?
– Нас не испугаешь, начальник. Всякого повидали, но таких людей лучше уж обходить стороной. Поверь мне, – и Зяблов приложил крепкую ладонь к своему сердцу.
Что-то мне подсказывало, что он говорит правду. Зяблов мужик «битый» и словами попусту просто так не разбрасывается. Кое-что я в людях понимал.
– Ну, может, видел кого с ним? Кто приходил, навещал? Друзей там?
– Я дома бываю редко. Вкалываю на угольном складе – водителем. Сегодня вот с ночной смены. График у меня скользящий. Часто подменяю, если надо. Коплю деньгу. Хочу выбраться отсюда, из этого гадючника, и больше не встречаться с такими людьми как соседушка мой. А насчет друзей – не знаю. Видел, как пару раз его подвозили на машине, но к дому не подъезжали. Пьянок он у себя не устраивал. Девок не водил. Хотя моя Машка и говорила, что видела пару раз, как в наш подъезд поднималась какая-то «фифа».
– Фифа? – хотелось бы мне знать, что жена Зяблова подразумевала под словом «фифа».
– Ну, такая вся из себя: прическа, яркая помада, одежда дорогая. Женщины они ведь все тонкости подмечают.
– И часто приходила?
– Жена говорила, что не часто.
– С женой поговорить можно? – решился я спросить.
– Кормит сына, – ответил Зяблов. – Сын у меня два месяца назад родился. Но если вам так срочно надо. Позову, только не долго. Хорошо? Я еще не приноровился смотреть за детенышем. Робею, – засмущался Зяблов, и как мне показалось, у него даже выступил румянец.
Вот надо тебе такое. Такой большой человек, на зверя ходил, а с собственным ребенком один управится, не может.
Зяблов скрылся в доме, а я посмотрел на старшину.
– О девушке знал вчера? – спросил я Присяжнюка.
Тот лишь сжал губы в тонкую линию.
– Виноват, – только и молвил.
Я лишь снисходительно улыбнулся.
– Да ладно уж, Георгий.
К нам буквально через несколько секунд выпорхнула, как воробей, маленькая, сероглазая девушка в коротком ситцевом халате, стараясь при этом потянуть его вниз, чтобы прикрыть открытые коленки. Получалось у нее это забавно и неуклюже. Вид робкий, смотрит исподлобья.
– Миша, сказал, я вам нужна, – голос тонкий и звонкий, чуть-чуть взволнованный.
