style="font-size:15px;"> – Вы, меня спросили, Лиза, я рассказывать не хотел, – ответил я, – но так уж получилось, что теперь вы всё знаете. Что он с вами сделает, я даже загадывать боюсь. Но в том, что он о нашем разговоре уже всё знает, я думаю, можно не сомневаться.
Наверное, я перестарался; может быть, её страхи по отношению к Эдмунду достаточно давно успели укорениться, но я напугал её по-настоящему.
Лиза ничего не говорила, но на её глазах выступили слёзы, ещё мгновение, и они могли перерасти в настоящую истерику с рыданиями и криками.
– Ну, Лиза, успокойтесь, – попытался поддержать её я, обняв за плечи и плотно прижав к себе. – Это мой глупый розыгрыш. Не о чём беспокоиться. Я всё придумал, Эдмунд
Семёнович вовсе не монстр.
Она, по-моему, меня даже не слышала. Она испугалась так, что дрожала всем телом, а слёзы градом текли из её глаз.
– Лиза… – в который уже раз позвал её я.
Видя, что ничего не помогает, я отстранился от неё и тихонько встряхнул за плечи.
– Да послушайте же вы, наконец! – почти закричал я.
Это слегка привело её в чувство, по крайней мере, теперь она меня слышала.
– Эдмунд Семёнович – мой старинный знакомый, мы просто разговаривали с ним все эти полтора часа. Я неудачно пошутил. Извините. Но я не думал, что это на вас так подействует, – сказал я.
Похоже, она, наконец, поняла. Началась обратная метаморфоза.
Сначала она перестала дрожать, потом перестали литься слёзы. Затем Лиза резким движением сбросила мои руки со своих плеч, отстранилась ещё дальше, лицо её исказилось в злобной гримасе, и она сказала:
– Вы… это вы монстр, Владимир Михайлович, хотя нет, это слишком расплывчатая характеристика, вы – негодяй. У меня с вами не то что… – поперхнулась она, срываясь на крик. – Я даже видеть вас не могу. Можете на меня жаловаться, но я не собираюсь быть вашей медсестрой.
Я промолчал. На это мне сказать было нечего.
Лиза бросила на меня ещё один гневный взгляд, развернулась и ушла быстрым шагом, ни разу не оглянувшись.
*
Я сходил на обед, повалялся на кровати, в 16.00 был на процедурах, посидел в джакузи с водой, насыщенной настоями каких-то трав под струями кислорода. Это и в самом деле прибавило мне сил.
Лизы нигде видно не было.
Её столик рядом с моей палатой пустовал, в коридорах она мне не попадалась.
В 17.00 я сходил в массажный кабинет, там мне размяли и вправили всё, что можно было размять и вправить.
Лизы не было нигде.
Я остался без медсестры. Потребности в этом, в общем-то, не было, но я уже привык к ней, её общество делало пребывание в этой клинике более комфортным, приятно, когда тебе уделяет внимание молодая симпатичная девушка.
Конечно, я не стал на неё жаловаться, я вообще никогда не жалуюсь, а в этом конкретном случае неправ был именно я. Болван, ничего уже не чувствую, и шутки
