Неправда. Ты несешь чепуху. Я болтала как оглашенная. Я вообще болтушка, если хочешь знать. Мне только волю дай. А вот насчет тебя у меня складывается весьма удручающее впечатление, и я тоже должна буду сделать выводы.
– Какие же?
– Агрессивен, нелюбезен, не любит шуток, дико ревнив, много о себе думает и рассуждает, как столетний дед.
– Это все?
– Да. – Хмурая Юлька слушала установившуюся в трубке тишину. «Сейчас он бросит трубку, так тебе и надо. Нельзя же говорить подобное человеку, даже если он слегка зануден. И он, в отличие от моего первого приключения, не говорит все время о себе. И он красив. Да, красив и неглуп. И у него, дура ты полная, папа адвокат и тачка. Чем тебе не парень? Чего еще надо? Да лето уже в середине, а ты до сих пор еще за городом не побывала. Вот он тебя и свозит. А ты сразу – качать права. Вот поэтому мужики тебя и сторонятся…» И Юлька тяжело вздохнула в трубку. Женя тут же откликнулся:
– Юль, а кафе знаешь какое?
«Не рассердился?! – изумленно спросила себя Юлька. – Господи! Да пусть у него вообще не будет чувства юмора, но такая отходчивость. Это невероятно…»
– Какое? – пробурчала она в ответ.
– «У Есенина».
– Что?
– Так называется, потому что оно в том доме, где когда-то жил Есенин.
– Интересно… – протянула Юлька. – Ты специально его выбрал?
– Вообще-то я живу рядом. На Петровских линиях… Ну, и хожу в это кафе при случае… С друзьями.
– Ладно. – Юлька решила не тянуть резину. – Когда мне выходить?
– Давай ближе к вечеру, как жара спадет. Мне еще надо сделать пару дел. Я подъеду к шести часам. Идет?
– Идет, – согласилась Юлька. – Там очень шикарно? Что мне надеть?
– Только не соболей. Ограничься чем-нибудь полегче.
– Жаль, – вздохнула Юлька. – А то новое соболье манто так и висит ненадеванное… Ладно. Приду в купальнике. Чао!
Негромко напевая, она подошла к шифоньеру, распахнула его. Перебрала плечики со своими летними нарядами.
– Джентльмены предпочитают блондинок, – продолжала она мурлыкать вполголоса. – Надо надеть платье без спинки…
– Телефонный час закончен? – Мать заглянула к ней в комнату. – Мне надо позвонить Тамаре Павловне.
– Опять она со своими грошовыми переводами? – недовольно спросила Юлька. – Мам, это же копейки.
– Копейки не копейки. – Мать оглядела распахнутый шкаф, и Юлька смутилась, восприняв этот взгляд как упрек.
– Мам, зачем ты надрываешься? Разве я много требую? Я ведь сама шью…
– Почему ты сразу воспринимаешь все в штыки? – возразила мать. – Я тебя ни в чем не упрекаю. Ты ведь работаешь. Хотя я была бы рада, если бы ты училась.
– Была бы существенная разница?
– Да. У тебя было бы будущее.
– У меня оно есть. Как и у всех остальных.
– Вот-вот, – вздохнула мать. – Равняйся по остальным.
– А по кому же мне еще равняться,
