ничего не знаешь? – спросил Эдвард.
– В Колорадо есть индейцы?
– Индейцы есть везде, мама.
– Я не тебя спрашиваю, Эдвард.
– Полагаю, в Колорадо не живут враждебно настроенные индейцы, – сказал отец. – Говорят, это милое место. Очень засушливое.
– Говорят, там пустыня, – проговорила мать. – И ужасно мрачная. В каком отеле ты остановишься?
– По большей части мы будем жить в лагерях.
– Хорошо! – сказал отец. – Много свежего воздуха и физические упражнения. Это бодрит.
– Ты будешь спать на земле со всякими там змеями и насекомыми? Звучит ужасающе, – заметила мать.
– Провести лето на открытом воздухе полезно для молодого человека, – возразил отец. – В конце концов, в наши дни многие болезненные юнцы проходят «лечение лагерем».
– Предположим, – сказала мать. – Но Уильям не болезненный. Так почему ты хочешь поехать, Уильям?
– Думаю, мне пора сделать что-нибудь самостоятельное, – ответил Уильям, удивившись собственной честности.
– Хорошо сказано! – воскликнул отец, стукнув по столу.
В конце концов мать дала согласие, хотя все еще выглядела искренне обеспокоенной. Уильям думал, что она ведет себя по-матерински – и глупо; высказанные ею страхи только заставили его почувствовать себя еще храбрее, самодовольнее и укрепили его решимость поехать.
Джонсон испытывал бы другие чувства, если бы знал, что к концу лета его матери сообщат, что ее первенец мертв.
«Готовы копать за Йель?»
Поезд отбыл в восемь часов утра с похожего на пещеру Центрального вокзала Нью-Йорка. Шагая через вокзал, Джонсон миновал несколько привлекательных молодых женщин в сопровождении семей, но не смог заставить себя встретиться с их любопытными взглядами.
«Сейчас надо найти мою группу», – сказал он себе.
В общей сложности профессора Марша и его штат, состоящий из двух человек – мистера Гэлла и мистера Беллоуза, будут сопровождать двенадцать йельских студентов.
Марш прибыл рано и, шагая вдоль вереницы машин, приветствовал всех одинаково:
– Здравствуйте, молодой человек, готовы копать за Йель?
Обычно неразговорчивый и подозрительный, сейчас Марш был дружелюбен и общителен. Он отбирал студентов из выдающихся и богатых семей, и эти семьи явились, чтобы посмотреть на отъезд своих мальчиков.
Марш сознавал также, что выступает в роли гида для отпрысков богачей, которые позже могут должным образом отблагодарить его за участие в превращении их мальчиков в мужчин. А еще он понимал, что, поскольку многие видные министры и богословы явно осуждают нечестивые палеонтологические исследования, все деньги на исследования в его научной области идут от частных покровителей, в том числе от его дяди, финансиста Джорджа Пибоди. Здесь, в Нью-Йорке, другие самостоятельно добившиеся успеха люди, такие как Эндрю Карнеги[7], Дж. Пирпонт Морган[8]
Эндрю Карнеги (1835–1919) – американский стальной магнат.
Джон Пирпонт Морган I (1837–1913) – крупный финансист.
