было четыре животных, одна кобыла и три жеребёнка, все одной масти. Животные переминались с ноги на ногу и то и дело фыркали, очевидно, им было непривычно находиться на плавательном судне.
– Отлично! Очень хорошо! – констатировал Баллард, буквально ощупывая животных, словно убеждаясь, что они были настоящими.
– Обычно при выборе клячи, – заметил Арнав – проверяют её зубы, а ты их по шерсти судишь.
– У меня не будет времени сожалеть из-за состояния их зубов, Арнав. То, что ты достал, великолепно подходит нашей миссии.
– Стало быть, я жду своё вознаграждение. – заявил индус.
– Не раньше чем мы сойдём на нужный нам берег. – отрезал Баллард, очевидно воодушевившись наблюдаемыми условиями.
Арнав ухмыльнулся и пробормотал что-то едва различимое для слуха иностранца, для которого хинди не был родным языком.
Мотор катера взревел, и Пьеру показалось, что было не вполне разумно устраивать такой шум в ночной час, но Арнав, разумеется, знал лучше. Судно помчалось в направлении, выставленном на электронном навигаторе, которым пользовался владелец катера. Пьер был несколько удивлён, когда увидел, что вся его работа индуса строилась на современных технологиях и принципах. Из-за периодических качек, жеребята издавали тревожное ржание и жались к кобыле. Баллард, наблюдая за подобной реакцией животных, только довольно улыбался. Затем, заметив, что Пьер недоумевал, пытаясь понять, что именно вызывала у профессора подобную реакцию, Баллард объяснил:
– Видишь как в случае чего к ней жмутся? Это указывает на их родство, ну в смысле, что жеребята от этой кобылы.
Пьер пожал плечами, он всё равно не понимал, почему это должно было вызывать у профессора такой восторг.
– Я опасался, – объяснял Баллард, и ему приходилось пригибаться к Пьеру, чтобы тот мог слышать его слова через шум мотора и плеск разрезаемой катером воды – что владельцы животных могли подсунуть Арнаву жеребят другого помёта, а для нашей задачи родство животных – критичный фактор!
Это последнее замечание сильно удивило Пьера. Он был готов себе представить, если бы Баллард вдруг решил путешествовать по острову на лошадях, в этом можно было бы проследить некоторую логику, однако жеребята и родство с кобылой, это уже выходило за пределы понимания. Из-за сложившихся на катере условий, не было никакой возможности просить профессора пояснить суть ситуации.
Пьер никогда в жизни не путешествовал на катере, и впечатления были от этого ещё более незабываемыми. Крепко вцепившись обеими руками за край борта, он смотрел вниз, как вспенивалась чёрная вода. Ему хотелось бы попробовать коснуться ладонью бурлящей поверхности, но в то же самое время он понимал, что это была далеко не лучшая идея, учитывая скорость и высоту самого борта. Стоило выпасть за борт, и в этой чёрной, ночной воде, как это казалось самому Пьеру, его бы не за что не нашли. Да и к тому же, Арнав вряд ли стал бы глушить мотор и устраивать спасательные работы. Было похоже,
