вот! И мне позавидовали. Да знал бы ты все… А впрочем, ты-то можешь это узнать и без меня: с тебя станет испытать то же самое на себе. Однако, эти мысли не задели глубоко, не сумели испортить настроение. Наши вернулись к столику, – он замолчал и ушел в себя.
Сидели еще долго. Но всему приходит конец: мы позвали официанта, чтобы рассчитаться.
Вечер был довольно теплый, хотя дул легкий ветерок и небо застилали облака. Мы расстались со всей компанией у метро. Шли пешком; она опиралась на мою руку.
– Я немного пьяная!
– Это неплохо.
– Леня тебе без меня не сказал ничего такого?
– Нет. Выпили с ним за тебя. Он, наверно, славный парнишка.
– Самый способный на всем курсе.
– Ухаживал за тобой?
– Пытался. Ты ревнуешь?
– Еще бы! – я остановился, чтобы поцеловать ее.
– А ты понравился нашим девчонкам: они мне сказали.
– Это твои друзья?
– Нет – просто, учимся вместе.
– А-а! – Я стал рассказывать о Киеве, не замечая того, что говорю ей и о том, что делал по работе. Она и это слушала с интересом.
На площади Пушкина мы свернули. Ветер становился сильней, я набросил на нее пиджак. Где-то сверкнула молния, но дождя еще не было.
Только когда мы вошли в квартиру, я услышал его шум. Подошел к окну и увидел, что начался ливень. Приходилось ждать. Оля ушла переодеваться, а я уселся в кресло.
Комната была большая и уютная. Современная мебель и маленький шкафчик в стиле «булль», два отличных эстампа, старинный подсвечник, саксонские фарфоровые статуэтки – все очень сочеталось, говорило о вкусе и, одновременно, о хорошем достатке.
Оля вернулась в узких белых брюках и белой же в горошек блузке. Я улыбнулся.
– Что? Тебе не нравится?
– Нравится. Очень!
– А дождь идет?
– Идет.
Ну, и хорошо. Тем более что она садится на подлокотник кресла, обнимает рукой мою голову, – и я тоже, обнимаю ее за талию, прижимаю крепко к себе. Мы сидели так – и незаметно задремали. Когда я очнулся, дождь еще шел.
Она открыла глаза.
– Ты никуда не пойдешь, слышишь? Я сейчас постелю тебе здесь.
– Но соседи… – слабо попробовал я сопротивляться.
– А, ерунда! – Она принесла белье и постелила на тахте. Спать мне хотелось смертельно, до дурноты.
Она вышла, погладив меня по лицу. Я лег и сразу же будто провалился.
…Спал я крепко, без сновидений, и как всегда в таких случаях проснулся рано, совершенно свежим и бодрым. Я тихонько лежал, предаваясь приятным мыслям и разглядывая комнату. За окном негромко шумели листья тополей, светило солнце.
Потом встал, сложил постель, нашел в прихожей свой портфель и пошел в ванную. Умылся, стараясь не шуметь, вскипятил на кухне воду и соскоблил бороду.
Я вернулся
