все время проводили в баре, отпуская шуточки, сопровождавшиеся взрывами хохота; пожилые пары, которые отправились в путешествие с целью укрепить здоровье, и прочие, вроде миссис Уинчестер – американки, чей муж работал в Англии, ехавшей к нему после короткого визита к родственникам в Огайо. Миссис Уинчестер была женщина разговорчивая, любившая слушать только себя, но, к облегчению Вирджинии, вскоре после отплытия из Нью-Йорка морская болезнь вынудила эту даму удалиться в свою каюту.
В первые два дня было немного ветрено, но затем установились хорошие, теплые дни. У всех англичан на борту была только одна тема для разговора – погода.
«Я всегда считал, что август – лучшее время для путешествий». Вирджиния слышала, как они твердили это изо дня в день. Приветствуя друг друга, они неизменно говорили одно и то же:
– Чудесный день! Не правда ли?
– Да, чудесный.
Раз или два кто-нибудь из них делал робкую попытку заговорить с Вирджинией, приглашал принять участие в играх или спрашивал ее мнение о погоде. Но, оставаясь вежливой, Вирджиния давала ясно понять, что предпочитает одиночество. Ей нужно было о многом подумать: не только о том, что впереди, но и о самой себе. Оказалось, что поправиться после болезни – все равно что заново родиться. Как будто за тот долгий год, когда она лежала без сознания, она возвратилась в состояние зародыша, а затем вновь появилась в мире, совершенно новом, в мире, не имеющем ничего общего с тем, каким она знала его раньше.
В глубине души она все время ликовала при мысли о свободе. «Я свободна! Я свободна!» – без устали повторяла Вирджиния: свободна от материнской тирании, свободна, пусть на какое-то время, от забот и обязательств, связанных с наследством, свободна даже от тревог и волнений о своем будущем. Корабль представлялся ей каретой, переносящей ее из вчерашнего дня в завтрашний, избавляя, хоть и ненадолго, от того, что угнетало ее в прошлом.
Когда вдалеке показался берег Англии, Вирджинию охватило странное чувство, будто она стала первопроходцем, открывающим новые, неизведанные земли. Она испытывала волнение, но больше не боялась. Быть одной не означает быть одинокой. Впервые в жизни никто не мог ей запретить делать то, что она хочет. Когда она ступит на английскую землю, то сможет исчезнуть, если пожелает, и никто не узнает, куда она делась. Она может отправиться из Англии в Европу или, если захочет, прямиком обратно в Америку. Ей казалось, что она сбросила с себя последние сомнения и страх перед будущим, как старую кожу, и теперь у нее отрастают крылья. Она наконец достигла Англии, и это было самым смелым предприятием в ее жизни.
Вирджиния поспешила в каюту, чтобы сложить вещи. В коридоре она встретила миссис Уинчестер, все еще бледную и изможденную путешествием.
– О, мисс Лэнем! – сказала она. – Я искала вас, чтобы извиниться. Как это ужасно, что я была не в состоянии позаботиться о вас во время плавания. Всему виной моя болезнь, кошмарное недомогание. Доктор сказал, у него еще не было пациента, который бы так страдал, как я. Уверяю вас, мисс Лэнем, я просто прокляла
