style="font-size:15px;"> – Как правильно писать? На кого? – Спросил он у своих сокамерников.
– Что ты хочешь?
– Заменить адвоката, пожаловаться на арест, потребовать предъявить мне обвинение. Я хочу знать в чем виноват, за что сижу здесь и за что угрожают мне казнью!
Ему подсказали. Самые разные инстанции. Писать было куда. Бумаги хватало, он писал до самого вечера. Во все инстанции какие мог, какие знал и какие ему подсказали сокамерники. К концу дня был доволен проделанной работой. Возможно не все бумаги рассмотрят, но лучше действовать, чем мотаться по камере в отчаянье. Бумага – это сила. Не везде отмахнутся, возможно проверят, разберутся, освободят… или, хотя бы, не расстреляют.
Вместе с грязной посудой, после ужина, отдал бумаги надзирателю. Уже привычно уклонился от света вспышки. Охранник не стал забирать ручку и оставшиеся чистые листы бумаги. Но листы с заявлениями внимательно пересчитал, пока Алекс напряженно топтался сбоку от окошка. Он боялся, что надзиратель может придраться к его текстам и завернет некоторые из его прошений.
– Всего четырнадцать? – Удивился надзиратель. – Почему так мало? Бумаги много, пиши еще! Надо двадцать пять, а лучше тридцать!
– Не понял. – Удивился Алекс. – Что значит «надо еще»? Почему двадцать пять-тридцать?
– Чудак-человек! – Изумился тюремщик. – Твои автографы дорого стоят. Всем хочется получить. Ты знаменит! У нас, охранников, зарплата маленькая. Выкручиваемся, как можем. Пиши еще!
– Как! – Возмутился Алекс. – Вы не передадите мои заявления адресатам, а будете их продавать?
– Ну конечно. – Воскликнул, довольный сообразительностью Алекса, надзиратель. – Я тебе целый час объясняю, что на продажу. Твои автографы стоят дорого. Пиши еще! Если что надо – не стесняйся, в любое время дня и ночи. Все сделаем, любой каприз, дорогой ты наш.
Алекс попытался выхватить, забрать свои заявления, порвать их в клочья. Но надзиратель оказался проворней. Рука с бумагами мгновенно оказалась за спиной вертухая, а другой рукой он, едва не отдавив пальцы Алексу, захлопнул окошко. Сквозь металл послышался приглушенный смех. Алекс со злости попинал дверь ногами-руками, но затем обессиленно ушел к своему месту. Упал на постель, но до утра заснуть не мог.
*****
Перед обедом следующего дня его снова повели к адвокату. Уже знакомые коридоры, приказы тюремщика, которые Алекс выполнял раньше, чем тот успевал их издавать. Алексу казалось, что так он действует не по команде, а самостоятельно, как вольный человек по своему желанию. Сам, конечно, понимал смехотворность своих доводов. Но, тем не менее, воспринимал свое поведение, как маленькую личную победу, как часть свободы.
Адвокат еле дождался пока Алексу пристегивали наручники к цепочке, которая тянулась из стола. Он едва не подталкивал надзирателя к выходу. И сразу же накинулся на Алекса.
– Как вы могли? Как вы посмели так меня обмануть? – Адвокат возмущенно тряс кулаками перед лицом подзащитного.
Алекс в душе возликовал.
