пару мгновений я услышала лязг. Цепи упали на каменный пол, я освободилась! Оказывается, и это могу!
Я вернулась к окну. Полицейский не последовал за мной, но он мог остаться снаружи. Я зацепилась пальцами за край окна и попробовала подтянуться, как вдруг услышала голос:
– Удобно, когда преступник сам забирается в камеру!
Полицейский, который вел меня, стоял по ту сторону решетки и наблюдал за моими прыжками с немалым любопытством.
– Эта камера называется «Последнее искушение», – объяснил он. – Сюда мы приводим тех, кого вот-вот должны отпустить на свободу. И если они пытаются бежать, а соблазн велик – на окне нет решеток – им добавляют год-другой для вразумления.
Ярость заставила меня потерять рассудок. Руки вспыхнули, сила потекла потоком.
– Остановись! – предупредил полицейский. – За нападение на меня ты точно получишь срок. Это не нужно ни тебе, ни мне. А если ты проникся сочувствием к несчастным арестантам, то знай, что мы поступаем так только с теми, кто был бы опасен на свободе. Например, с грабителями, которым самое место на плахе.
– Кто вы, чтобы решать, кому жить, а кому умереть?! – сказала я, подавляя злость. – Святая Агудина?
Полицейский пожал плечами:
– Служитель закона. И если ты перестанешь кипятиться, я выпущу тебя и мы поговорим в более приятной обстановке. Ты как, готов остыть?
Я погасила пламя и кивнула. Полицейский достал ключ и отпер камеру, выпуская меня в коридор.
– За мной! – скомандовал он.
Мы вышли из подвала и оказались в просторном помещении, в которое выходило несколько дверей. Одну из них полицейский по-хозяйски распахнул, приглашая меня внутрь.
– Мой кабинет, – сказал он и жестом приказал сесть в кресло перед столом, а сам устроился напротив.
Я молча изучала окно. Если выбить стекло воздушным ударом, можно второй раз попробовать сбежать. Полицейский, кажется, понял, что у меня на уме, и усмехнулся:
– Не советую. Окно выходит во двор, а там казарма. И весь гарнизон на утренней тренировке.
Я сжала челюсти и посмотрела на него с вызовом.
– Хотите казнить меня, как того мага, который убил соседей?
– Пипа Гольштата? Нет, ты ему не ровня.
– Тогда что?
– Позволь мне начать нашу милую беседу о твоем будущем, – предложил полицейский. – Во-первых, имена. Меня зовут Оден Нотис, я капитан королевской полиции и по совместительству барон Вир, если тебя интересуют титулы.
– Не интересуют! – буркнула я.
– Жаль, – сказал капитан Нотис. – А я надеялся, мечтал. Теперь ты можешь назваться.
– Не хочу.
– Я настаиваю.
– Рин Яффи.
Под таким именем я устроилась на работу в «Соловей». Конечно, опасно было сохранять осколок старого имени: весть о пожаре, учиненном
