ляжке Костыля. Наш бравый радетель за отечественного производителя взял себе «беретту», ничуть не смущаясь буржуйским происхождением этого пистолета.
– Так ведь…э-э…это…
Костыль сконфузился, но его выручило появление Бармена. Он появился позади него, как спасительный маяк, на которого тут же переключилось всеобщее внимание. Бармен подошёл к нам с Платоном и вручил карту.
– Здесь помечены аномалии, – сказал он, протягивая электронный планшет моему бывшему напарнику. – И есть информация по прогнозу выбросов. Короче, всё, что смог достать.
– Данные по аномалиям точные? – прищурился Платон.
– Я когда-нибудь тебя обманывал?
– Эти данные только до следующего Выброса. Потом твою картотеку можно на свалку.
Бармен обиженно поджал губы. И глянул на меня. Я взял планшет и кивнул. Не стоило задевать Фёдорыча, он ведь как лучше хотел.
– Спасибо. В дороге посмотрим.
Бармен расплылся в широкой улыбке и, словно волшебник, буквально из ниоткуда выудил целую пачку тяжёлых патронов 504-го калибра. Потом с эдакой хитринкой в глазах протянул мне.
– Держи. И не говори, что я слово не держу.
Я усмехнулся. Между прочим, я ведь рассчитался за эти патроны. Так что он их должен был достать ещё вчера, но решил показать себя перед всеми. Дескать, вот он какой, незаменимый. Слово держит. Эх, Фёдорыч, барыгой ты был, барыгой и остался. Думаю, барыгой и помрёшь.
– Весьма признателен, – я сунул пачку в рюкзак, капсюлями к спине.
Можно было посетовать на задержку заказа, но я не стал. Ну его, к лешему, себе дороже. Когда начинаешь спорить с торговцем, голова болит. И всегда будешь виноват, что не ценишь доброту и заботу. Словно, он мой ангел-хранитель, ведёт по жизни и помогает. Как же, держи карман шире!
Платон окинул взглядом наш отряд, жестом велел собраться в кучку возле него и сказал:
– Ну, всё, пора. Сверим часы.
Мы сверили. Ровно 9: 35.
– Выходим, – Платон поправил оружие. – Я поведу. Саня замыкает. Малой, Фантик – несёте анкер. Остальные – цепочкой следом. Не растягиваться. Вопросы?
Вопросов не было. Только Геша неожиданно громко чихнул. Костыль посмотрел на него и пробурчал:
– Не сглазь, твою мать.
– Это хорошая примета, – возразил Малой. – Когда человек чихает.
– А ты откуда знаешь?
– Читал. Это же Фэн-шуй.
Костыль гневно обернулся.
– Чего?!
Фантик хихикнул. Его поддержал Геша. Но для Костыля само слово Фэн-шуй было противоестественным. Сродни заморской заразе. Платон повысил голос:
– Пошли!
Я шагал последним, обернулся и с удивлением посмотрел на Бармена, который стоял, глядя нам вслед. Не каждый день увидишь, как тебя провожают, осеняя крестным знамением.
****
Небо было серым, в воздухе
