сама? – не выдержал Рицка. – О чём говорит, чем занимается в свободное время?
– Ох, она… – Луна тяжело вздохнула, прежде чем начать говорить, – довольно смелая девушка. Она может говорить кому угодно и что угодно. Левенхэму не очень нравится её чувство юмора, но он её ценит. Не только за то, что она в него не влюбилась, но и вообще. Однако она совсем не устаёт ни от какой работы. И, при этом, у неё кожа на пальцах чуть ли не лопается, если она что-то старается делать, как следует. Сейчас, когда я рядом, она делает меньше тяжёлой работы. Цинния Мария очень любит дом Левенхэма. У неё со всеми потрясающе хорошие отношения. Мне кажется, ей важно, что её одобряют окружающие. Те, кто живёт похожей жизнью. Мы пришли.
– Да. Подождёшь меня в зале для сопровождающих? Мы не договорили.
– Конечно.
Рицка спустился в подвальную галерею вместе с Нинио, оставил его ждать, и, лестницами и коридорами, пошёл вглубь, под Сердце Цитадели. Членам принсипата предписывалось встречаться в предназначенной для этого башне дворца Точки Соглашения и решать все вопросы с наследником императора, Уайт-принцем. Но оба Бесцейна, и император, и его старший законный сын, не должны были появляться в кругу принцев одновременно без пары десятков свидетелей. Такова подтверждённая форма. Но терпение Рашингавы выгорело. Потому Эрика сменил его двойник, а сам он тайными ходами спустился в подземелье, соединённое с коридорами под Точкой Соглашения.
Принцы-крылатые поглядывали на Рашингаву неприязненно.
В подземелье даже не было стульев. Просто комната, выточенная в слое пород.
– Ну что же? – спросил Эрик Бесцейн, войдя в сопровождении сына.
– Сапфира и Лайта ещё нет, – коротко ответили императору после дежурного поклона.
– Мы здесь, – появился тут же ясновидящий, древнейший из древнейших крылатых, и, как считало большинство – старейший из ныне живущих. Вид у него непривычно высокомерный. Принц Лайт, в отличие от своего принца-отца, выглядел нормально, разве что остался стоять почти у входа.
– Сапфир, ты пьян, что ли? – вдруг проявил свою редкую проницательность император.
– Немного. Мы тут с моими мальчиками отмечали развод.
– Кого это?
– Моего внука… нет, правнука… а, не важно. Графа Эшберна, Тони.
– Он разводится с леди Чайной Циан? – уточнил Бесцейн слегка недоверчиво.
– Разрывает контракт, – уточнил Сапфир. Затем покачнулся, хмыкнул, и распространил специфический горьковато-сладкий аромат крылоскола.
– Невероятно!..
– Говорит, Чайне Циан его морда опротивела в конец. Мы такие вещи отмечаем подобно празднику. Мы, мужчины клана. Тут сесть негде. Рашингава, **** ****, какого ***** ты нас сюда притащил? Выкладывай скорее.
Рональд Мэйн возник между Сапфиром и внимательно, в упор разглядывающим последнего Классиком, и оттеснил нетрезвого ясновидящего подальше от его заклятого врага. Классик хотя бы перестал смотреть плотоядно.
Рицка решил, что раз покушение на убийство ясновидящего откладывается, то самое время ответить на вопрос:
– Меня
