подумайте: полезет такая страхолюдина в дом, и что?
Идея понравилась. После некоторых споров о деталях решили говорить следующее: шли в сумерках через аллею, и напал на них непонятный человек. С топором. Чего напал? Сумасшедший. Силища – страшная, еле отбились. Некоторые, правда, настаивали на версии о волке, но кто-то из мужиков резонно возразил, что волк в дом не полезет, а страхолюдина так запросто. Пусть лучше будет сумасшедший с топором – народ только крепче на запоры закроется.
О том, что напало на них в сумерках аллеи, говорить никому не хотелось. Страхолюдина, тварь, монстр – этих слов было достаточно. Они облекали непонятное существо в оковы плоти, пусть страшноватой, и не давали психике утонуть в ужасе, от которого хочется визжать и бежать без оглядки. Хотя, если честно, по дороге они все-таки бежали. Петя даже про похмелье забыл, чувствуя себя как никогда бодро.
Деревня встретила их обычной вечерней тишиной. Треск мотоцикла на другом ее конце и взбрех какой-то неугомонной собаки не в счет. Никакой беготни, суматохи, воплей, чего мужики подсознательно боялись.
Они переглянулись:
– Ну что, начинаем?
– Начинаем.
Первый дом получился комом. Мужики бекали, мекали и чувствовали себя крайне неловко. Однако искренняя тревога, которая сквозила в их лицах, исправила дело. Рассказ о сумасшедшем с топором открывший дверь дачник воспринял серьезно. Он сразу принялся загонять в дом детей. Те орали, сопротивлялись, в общем, создавали шумовую завесу, от которой хочется быть подальше. Если бы сумасшедший существовал на самом деле, он бы сюда и не сунулся. Справившись с непослушными чадами, дачник принялся благодарить за заботу, перемежая поток благодарностей руганью в адрес родной полиции, которая и не защищает, и не бережет. Другими словами, не выполняет своих прямых обязанностей.
– Кстати, о полиции, – раскрыл рот молчавший доселе мужичок, когда дверь за дачником захлопнулась.
Петя этого деятеля жуть как не любил. И не он один. Таким непопулярным его делали склочный характер и привычка постоянно материться не к месту. Да и мат у него был какой-то сальный, коробивший даже привычных ко всему сельских жителей, которые тоже, прямо скажем, Смольного института не кончали. Сейчас же мужичок, а звали его Миха, выражался культурно. Видимо, от шока.
– Туда тоже сообщить надо.
– Тоже о мужике с топором?
– Ага.
– Прям таки они его ловить будут. Ладно, до Зойкиного оврага дойдем и позвоним. Здесь вообще связь не берет.
До оврага добрались быстро. Говорили теперь складно, не мямлили. Петя даже сам почти поверил в напавшего на них сумасшедшего.
– А чего овраг-то Зойкин? – вполголоса поинтересовался Федор, пока мужики хором уговаривали глухую бабку Аграфену поберечься.
– Да коза однажды туда свалилась. Зойка. С тех пор овраг стал Зойкиным.
На лице Федора легко читалось разочарование.
После того, как дело было сделано, все заторопились
