уверенным и беспрекословным тоном, будто весь мир был у неё в подчинении. И Серёга – непринуждённый, будто бы вечно накуренный Серёга! – слушался её, и будто бы даже побаивался! Это вводило Пашку в ступор.
– Короче, слушай сюда, Лысая, – спокойно сказала она, скрестив пальцы рук и положив локти на колени. – Передай Останцеву, что пизда ему. Он поймёт, за что.
– А сама передать не можешь? – прямо спросила Лысая, нахмурившись: происходящее нравилось ей всё меньше и меньше. Сначала эта деваха приказывала ей, а теперь уже за что-то угрожала Киру. Конечно, ему было, за что угрожать, однако просто так оставлять это Пашка не собиралась. – И от кого?
Девушка взглянула на неё. Глаза у неё были голубые – но тёмные-тёмные, Лысая таких ни у кого не видела.
– Я сказала: он сам поймёт. Он рыпался на одного из наших – теперь пусть расплачивается.
– Слушай ты, – сказала Пашка, встав перед незнакомкой, – я знаю, что Кир косячит много, но передавать я ему от тебя ничего не стану. Просто знай: если с ним что-то случится – ты сама огребёшь по полной.
– Нам пора, Лысая, пошли, – сказал Серёга, поднявшись, и торопливо потащил её прочь.
Девушка на её слова почти не отреагировала, лишь внимательно смотрела ей вслед, а затем сказала негромко:
– Пожалеешь, Лысая.
Пашка собиралась ей ответить что-то ещё, но Серёга потащил её прочь с удвоенной силой.
Первые минуты обратной дороги они молчали.
Лысая обдумывала слова этой девушки про Кира. Обо всех своих делах он не рассказывал не только ей, но и вообще никому, но чтобы кто-то всерьёз грозился набить ему морду – такое было редкостью, и могло быть следствием какого-то очень серьёзного косяка. А такой у Кира пока что был только один, и знала о нём только Лысая. Но как эта девушка могла быть связана с тем боксёром, и откуда знала, что Кир – друг Лысой?
– Кто она такая? – спросила Пашка наконец.
Серёга ответил не сразу.
– Ну… Вроде её Наташей звать. Но все кличут «Харли».
– Странное прозвище. Она что, из… – Лысая не договорила.
Серёга щёлкнул пальцами.
– Она не просто «из», Лысая. Она – глава Клоунов.
Повисло тяжёлое молчание.
– Ты чё, серьёзно? – не поверила Пашка. – Брось шутить, Серёг. Чтобы эта баба – и…
– Я чё, Петросян дохера по-твоему? – недовольно сказал тот. – Стал бы я давать ей бабло просто так?!
Лысой всё равно не верилось – но это было похоже на правду. Разум отказывался воспринимать, что за почти взрослыми и сильными парнями стояла на вид совершенно обычная девчонка, вроде бы даже младше неё. И это объясняло, почему Серёга был с ней так почтителен.
– Так ты всё же с Клоунами шарахаешься? – спросила Лысая.
Серёга не стал оправдываться.
– Кто с ними не шарахается – тот
