безукоризненным:
– Гамбург попал в нашу зону оккупации, – вспомнил хозяин, – мальчик погиб как раз над Гамбургом… – единственный сын владельца пансиона, пилот королевской авиации, не вернулся с боевого задания, за два месяца до победы:
– Юноша ни в чем не виноват, – напомнил себе владелец, – ему всего двадцать лет. Он был ребенком, когда закончилась война. Откуда я знаю, может быть, его родители погибли от бомбы, сброшенной моим мальчиком… – немец, аккуратно, расписался на карточке: «Фридрих Краузе». Хозяин протянул ключ, с тяжелой бляхой:
– Завтрак с восьми до десяти утра, газеты для постояльцев в столовой. Приятного вам визита… – юноша взглянул в сторону книжной полки. Владелец улыбнулся:
– Берите, пожалуйста. Библиотечка открытая, при отъезде вернете книги на место. Опять же, вы хотите совершенствоваться в языке… – мистер Краузе унес в свою комнату, на втором этаже, томик американского писателя Брэдбери:
– Роман, как у мистера Оруэлла, о будущем, – вспомнил хозяин, – там жгут книги, словно в Германии, во времена нацистов… – он подумал о голубых, спокойных глазах немецкого юноши:
– Ерунда, мистер Краузе совсем молод. Он не имеет никакого отношения к нацизму… – наверху, пролистав книгу, Фридрих кинул томик на постель:
– Ладно, это потом. Сперва надо пройтись по городу… – в Кембридж он приехал, следуя заданию, полученному от Садовника, в родном Гамбурге:
– Вернее, не в Кембридж, а в Лондон, – поправил себя юноша, – но сначала мне надо осмотреться и понять, как найти эту Адель Майер… – Фридрих, разумеется, ничего не сказал Садовнику, дисциплина оставалась дисциплиной, однако, услышав о поручении, юноша, скептически хмыкнул:
– С тем же успехом, можно искать иголку в стоге сена. Имя, фамилия, описание и возраст. Она вообще могла все придумать, эта Майер… – Садовник сообщил, что задание исходит от вышестоящих руководителей. Фридриху всегда казалось, что дома у Садовника пахнет плесенью:
– Это от его оранжереи, где он разводит орхидеи. Словно лежишь в гробу, и как они здесь детей растят… – на батареях сохли влажные пеленки, с кухни слышалось громыхание кастрюль и визгливый плач. Женившись четыре года назад, Садовник успел стать отцом троих детей:
– Арийцы обязаны заботиться о том, чтобы Германию населяли немцы, а не всякие черномазые или славяне… – заявлял на собраниях ячейки Садовник. Фридрих не любил бывать у него дома:
– Там нечем дышать, не то, что у меня… – поступив по стипендии в университет, юноша съехал из каморки, при пансионе «Талия». Он устроился практикантом, в уважаемую юридическую фирму. Фридриху хватало средств на съем просторной комнаты, с окнами на гамбургскую гавань:
– Руки у меня из нужного места растут, – юноша огляделся, – я побелил потолок и стены, переложил половицы. Здесь тоже чисто, место хорошее. Даже река видна… – он
