девочек опасности… – Берия оглянулся:
– Вам здесь надо поставить кресла, как в театральной ложе… – профессор кивнул: «Непременно». Принцесса все бродила по комнате, разглядывая наглухо запертую, внутреннюю дверь. Кардозо наклонился к динамику: «Запускайте стаю».
Ко второй перемене, запеченному на углях мясу газели, подали соус, из кислых слив и хорошее, французское бордо. В хрустальных бокалах золотилось шампанское. Молчаливая обслуга, в форме МГБ, унесла пустое блюдо, с устричными раковинами, тарелки с остатками холодного супа, с водяным крессом:
– По-грузински, называется цицмати… – Берия щедро помазал мясо соусом, – а это ткемали. Марр, хоть и был шарлатаном, но зерно правды в его теории есть. Он считал, что все мировые языки происходят от кавказских. Кавказ, действительно, колыбель цивилизации, такого соуса больше нигде не найдешь…
Обед накрыли на мраморной террасе личных апартаментов профессора Кардозо. За пальмами лежал пляж, золотистого песка, с причалом для яхты. На темной глади моря перемигивались огоньки патрульных катеров. У бассейна расставили глиняные светильники. Огоньки свечей мерцали в теплом ветре, на небо высыпали крупные звезды.
Лаврентий Павлович постучал вилкой, по резному бокалу, богемского хрусталя:
– Предлагаю тост! За успехи советской науки, за неутомимое движение мысли, к высотам коммунизма, под мудрым руководством нашего вождя, товарища Сталина… – профессор зааплодировал первым. Наум Исаакович усмехнулся:
– Такие, как он, всегда выживут. Он лизал задницу нацистам, болтался в лагере у параши, а теперь получил советское гражданство, партийный билет и орден Трудового Красного Знамени… – университетский пост или избрание в Академию Наук, Кардозо, впрочем, ждать не стоило:
– Он известный человек, – заметил Берия, в самолете, – до войны его фотографии печатали и светские журналы. Все считают, что он скончался, после освобождения из Аушвица. Пусть считают и дальше… – профессор, судя по всему, в Академию и не рвался:
– Он выступил на здешнем партийном собрании… – кисло подумал Эйтингон, – осуждал коллег, арестованных в Москве… – газеты, который месяц, сообщали о подлом предательстве врачей, травивших, по заданию западных разведок и буржуазных сионистов, высшее руководство страны. Эйтингон ни в грош не ставил наскоро сляпанное дело:
– Все шито белыми нитками. Иосиф Виссарионович отыгрывается на евреях, за неудачу с Израилем. Вряд ли нам удастся вернуть страну на социалистический путь развития… – Наум Исаакович не боялся высылки евреев куда-нибудь в в Казахстан или Сибирь:
– Чушь, такого никогда не случится. Бедняг докторов расстреляют, по радио выступит еще пара мамзеров, вроде Кардозо, и на этом все стихнет. Кардозо такие речи произносил еще в Голландии, по заданию СС, в бытность свою председателем юденрата…
За обедом
