революций и войн».
Засыпая, он любил думать о будущем издании книги:
– Там обязательно появится глава о папе. Папа настоящий герой, о нем снимут фильм, или даже напишут роман… – альбом Саши остался в сейфе, в квартире Журавлевых, на Фрунзенской. Товарищ Котов и Михаил Иванович утешали мальчика, говоря, что его отец отдал жизнь за советскую родину:
– Твой папа молчал, до конца… – Саше показалось, что глаза товарища Котова заблестели, – я навещал его, на задании, милый. Я был рядом, когда вы говорили по телефону. Твой папа очень тебя любил… – товарищ Котов привлек его к себе. Большая, добрая рука погладила мальчика по голове. Заканчивая гвоздику, Саша сглотнул:
– Я тогда так плакал, что пришел врач, из министерства. И сейчас я тоже плачу, когда вспоминаю папу… – товарищ Котов сказал, что отца казнили капиталисты, враги Советского Союза:
– Папа работал в Америке, поэтому он говорил со мной по-английски… – Саша сжимал кулаки, – я ненавижу американцев, ненавижу. Но врага надо знать в лицо, как говорит товарищ Сталин. Когда я вырасту, я стану разведчиком, как папа. Для этого мне надо учить языки… – суворовцам преподавали немецкий. Взяв в библиотеке руководства по английскому и французскому, Саша, вечерами, сидел над грамматикой и текстами:
– Борьба пролетариата Британии против капиталистов. Забастовки трудящихся Франции в девятнадцатом веке… – в учебнике, он, неожиданно, нашел имя знаменитого революционера, Волка:
– Волк был сподвижником Гарибальди. Он руководил сопротивлением шахтеров, на предприятиях «Угольной компании де ла Марков… – Саша шевелил губами, – отец Волка, товарищ Мишель, погиб на баррикадах Парижа, а сам Волк стал героем Коммуны… – мальчик завел аккуратные тетрадки, со словариками, со спряжениями французских глаголов и английскими временами. Летом Михаил Иванович отправлял Сашу в крымский санаторий, с тетей Наташей и Машенькой:
– Маша тоже учит языки. Мы решили, что каждый день будем говорить на английском, французском и немецком… – ровно вырезанная гвоздика легла на картон. Взявшись за вставочку, Саша подвинул к себе чернильницу. Мальчику поручали оформлять стенгазеты, Саша отличался безукоризненным почерком. Суворовцы занимались за большим, общим столом. Саша взглянул на календарь, тоже украшенный алой гвоздикой:
– Восьмого марта старшие классы везут на праздник, в женскую школу. Мы не поедем… – мальчик вздохнул, – не удастся потанцевать. Маша пишет, что тоже занимается хореографией. Может быть, в санатории будут устраивать праздничные вечера… – у Саши отлично выходил венский вальс. Перед поездкой в Крым его обещал навестить товарищ Котов:
– Покажу тебе ленинградские музеи, – обещал ему наставник отца, по телефону, – вас водили на экскурсии, но у меня есть доступ в хранилища Эрмитажа. Посмотрим на средневековое оружие, на рыцарские доспехи… –
