удивился, когда утром увидел свет в твоем окне. Стал звонить в дверь и по телефону, но ты не открыла, и я решил, что ты просто забыла его выключить. Но мне было тревожно, и вот я здесь. Даже страшно подумать, что могло случиться, если бы я не вошел.
– Пожалуйста, – взмолилась я, – только перестань орать, я не глухая. И не идиотка.
Обхватив свою гудящую голову обеими руками, я пыталась сосредоточиться и сформулировать свою мысль, которая где-то блуждала, но явно не в моей больной голове:
– Я не… не глухая идиотка. Вот.
С трудом улыбнувшись и радуясь, что осилила хоть одну более или менее понятную фразу, я гордилась собой. Потом я услышала тиканье часов. Они снова пошли, но радости я не испытывала. Голова гудела и кружилась. Так я неумолимо возвращалась в реальность.
– Хорошо. Согласен – ты не глухая. Но ты все же идиотка. – ласково, почти согласившись со мной, сказал Петр. Затем совсем тихо, словно самому себе, добавил. – Я страшно устал.
– Прости. В этом я виновата. – я и правда почувствовала угрызение совести.
– Да. – это все что сказал мне в ответ Петр. Он отвернулся и стал смотреть в окно.
Убедившись, что с головой у меня более или менее все в порядке, он успокоился и в этот момент подставился, а я не могла этим не воспользоваться. Восстанавливалась я, на удивление быстро. Что-то действовало вопреки моему желанию. Сопротивляться у меня уже не осталось сил, и я стала плыть по течению. У меня нет воли к жизни, но я живу снова. А кто-то сейчас борется за жизнь, но она уходит…. Какая несправедливость. Мне стыдно и больше никаких эмоций. Это потом я пойму цену жизни и смерти, а тогда мне просто было стыдно и, отогнав эту неприятную мысль от себя, я спросила Петра:
– А если бы я была не одна, а с мужчиной?
– Это исключено, – резко произнес Петр. – Не нужно на меня так смотреть.
Он повысил голос, но тут же спохватился и стал говорить спокойно:
– Вернуться от Дэвида – и тут же другой мужчина? Не смеши. Только не ты.
Я подняла брови. Вот тебе и пошутила. Сама же и нарвалась. В голове был хаос, и меня снова стало тошнить. «Как мерзко», – подумала я и стала с усилием концентрироваться на словах Петра. «Только бы не отключиться, – умоляла я себя. – Слушай Петра, сосредоточься на нем». Я уставилась на друга помутневшим взглядом, пытаясь уцепиться за его слова.
– Прошу тебя, умоляю, стукни меня еще…
– Нет. На сегодня тебе хватит, – по-деловому буднично проговорил Петр. – А завтра – с большим удовольствием. Только не забудь попросить.
Петр внимательно смотрел на меня, а затем задал вопросы, которые я так боялась услышать:
– Почему ты вернулась раньше? Он что, не прилетел?
Он спрашивал о Дэвиде, и я снова заплакала. Боль стояла у меня за плечами. Она никуда не ушла, она снова со мной. Я поняла, что это неизбежно, и почувствовала весь
