чтобы ваша стряпня не была похожа на то, что мне подавали вчера вечером и сегодня утром. Этим вашим месивом разве что свиней кормить, – деланно скривился граф, который накануне, охая и закатывая от негодования глаза, благополучно съел все, что было подано, до последней крошки.
Манелла в душе содрогнулась от этой явной беспардонной несправедливости. Миссис Белл славилась своим кулинарным искусством. Эти упреки были тем более бессовестны, что добрая женщина оставалась в имении только ради «барышни», теряя в деньгах, в то время как с ее репутацией миссис Белл с удовольствием наняли бы в любое из почтенных семейств, проживавших по соседству.
Миссис Белл, вспыхнув, промолчала, а дядя Герберт, не считавшийся с чувствами своих слуг, которых вопреки семейным традициям ни во что не ставил, чванливо продолжал:
– Так вот… Как вас там? Ах да, миссис Белл… – Пожалуй, он и сам почувствовал, что переигрывает, учитывая, что знал кухарку с тех пор, как появился на свет. – Купите баранью ногу помоложе да сыра, который годится не только для мышеловки, – распорядился он. И, помолчав, в раздумье добавил: – Пожалуй, надо будет еще подать фруктов. Подойдет малина или клубника, так что можете купить, да самых свежих!
Ничего больше не сказав, он вышел из кухни.
Манелла услышала, как миссис Белл что-то бормочет себе под нос.
– Мне очень жаль, миссис Белл, – поспешила сказать девушка. – Дядя Герберт не имел права разговаривать с вами в подобном тоне.
– Вы ж знаете, барышня, я всегда стараюсь как лучше, – с достоинством сказала кухарка. – Но и волшебник не слепит кирпича из соломы!
– Конечно, конечно, – с готовностью закивала Манелла. – Но не мне вам рассказывать, какой он, дядя Герберт. – Девушка вздохнула: – Мне кажется, теперь, когда он стал графом, ему будет легче одалживать у людей деньги.
Она не столько обращалась к миссис Белл, сколько размышляла вслух.
А пожилая кухарка подхватила:
– Грум тут толковал, что у хозяина долгов и так не счесть. Кредиторы было на него насели, а он им побожился, что расплатится, пусть подождут всего месяц.
Манелла изумленно подняла глаза на миссис Белл.
– Откуда же возьмутся деньги? – спросила она.
Что-то подсказывало Манелле: дядя задумал какую-то каверзу, от которой она может пострадать.
– Этого грум не знает. Говорит только, будто дело в какой-то свадьбе. Жениться, что ль, надумал? – с сомнением закончила миссис Белл.
Судя по тону, она, будучи о новом патроне весьма невысокого мнения, не допускала и мысли, что даже теперь, когда его акции поднялись благодаря обретению графского титула, на него может польститься хоть какая-нибудь мало-мальски приличная невеста.
Манелла встрепенулась, как птичка. Кому, как не ей, было знать, о какой свадьбе шла речь!
Как она и предполагала, дядя прочил ее замуж, имея в виду не столько обеспечить племянницу, сколько
