я советую: сегодня, к примеру, составьте только план. Завтра на свежую голову план свой поправьте и набросайте, не заботясь об отделке, черновик. Дайте черновику денька два полежать, перечитайте, сделайте новые поправки и вставочки и начинайте переписывать набело. А чтобы у вас было достаточно времени, я вам на эти дни ничего не задаю.
В ответ раздалось восторженное «ура!».
Когда Галка ушел из класса, мальчишки восхищенно говорили, что ни один преподаватель не отменил бы домашние задания на десять дней.
– Братва! Чур, не подводить Галку, – вскочив на стул, заявил Борька Доброхотов. Он в классе пользовался немалым влиянием. – Писать, как Гоголь! Иначе – во! – И показал кулак!
Вспомнив все это, Аркадий заметался в узком пространстве между буфетом, диваном и обеденным столом.
«Галка подумает, что я нарочно, – сокрушался он. – Конечно, я могу честно сказать, что забыл, и он ответит: «Принесите завтра», но он ведь с нами как со взрослыми…»
Аркадий посмотрел на часы, которые тикали на стене. Витиеватые резные стрелки показывали на фарфоровом циферблате без четверти восемь. Бежать в библиотеку (его недавно записала мама – туда полагалось вносить изрядный залог) было поздно. Да если бы даже библиотека и была открыта? Какие книги просить и когда их читать? Посоветоваться с мамой? Но мама набрала ночных дежурств (за них платили вдвойне), была переутомлена, и ее лучше было не беспокоить. И мальчик в который раз пожалел, что нет отца…
Если даже Петр Исидорович долго находился в отъезде и только вошел в дом, а сын сразу кидался к нему, чтобы сию же минуту поговорить, отец отвечал:
– Хорошо, через четверть часа.
И Аркаша ждал, пока отец помоется в тазике на кухне, переменит рубашку и наденет старенький пиджак, а тетя Даша нальет ему в стакан в серебряном подстаканнике дочерна заваренного чая: если Петр Исидорович приезжал усталый, то сразу не обедал. Он разламывал баранку, делал первый, осторожный, чтоб не обжечься, глоток. И хотя лицо его было серым от долгой дороги и утомительной, не радующей работы, отец все равно улыбался и говорил:
– Ну, пороховая твоя душа, что там произошло – выкладывай!
Аркадий, счастливый тем, что можно все рассказать, торопился:
– Я прочитал «Жакерию»…
– Кто ее написал?
– Я теперь запоминаю писателей – Проспер Мериме. Он из Франции. Но главное, папа, мне опять пришлось подраться.
– Каждый раз одно и то же.
– Не одно. Я не виноват. Я вышел просто погулять. А Гринька с Андрюшкой начали закапывать в песок живого котенка. Он мяукал и не хотел. Я закричал: «Что вы делаете! Вас бы так!» Они сказали мне нехорошее слово. Я стал котенка у них отбирать. Они не давали. Я все же отобрал и принес домой. А теперь они говорят, что это их любимый котенок и я его украл.
– Не беспокойся. Я поговорю. А сейчас возьми книжку, сядь рядышком со мной и почитай ее,
