стороны приходится иметь дело с владельцами животных, которых приходится выслушивать, уговаривать и выстраивать в очередь, иногда нарываясь на грубость. А с другой стороны – мы, которым надо этих самых животных раздать. Сегодня, когда все свободны, а на приём пришёл всего один человек, и тот заводчик, сделать подобное так, чтобы никого не обидеть, для Али особенно проблематично.
После затянувшейся паузы, она терпеливо выслушивает сразу две стандартные отговорки:
– У меня скоро придут по записи.
– Я – курить, и ещё мне с анализами разбираться.
В итоге мне ни одной грамотной отмазки не достаётся! Вот что значит старожилы!
– Я бы и рада, – торопливо навёрстываю упущенное и озвучиваю свой веский повод, – но у моей жопы и дивана свидание в самом разгаре!
С этими словами и плюхаюсь на диван. Девчонки ржут:
– Мужика себе заведи наконец!
– Ладно. Давайте тянуть спички, – предлагает Аля, усмехнувшись и вытаскивая из кармана полупустой, гремящий одинокими спичками коробок. Зачем некурящей девушке коробок – остаётся для меня загадкой. Она достаёт спички, отламывает у одной кончик и зажимает их в руке.
Мне понятно, что в любом случае выбор упадёт на того, кто высказался последним, а это была я. Мой авторитет в коллективе пока ещё довольно жалок. Что ж. Кто везёт – того и погоняют. В любом случае, мне будет полезен опыт приёма таких пациентов и общение с разнообразными людьми, да и Алю жалко.
«Да-да! Точно! Будет полезно! Ты же явный социофоб и интроверт-самоучка!», – гундит внутренний голос.
Я бы попросила без ярлыков, эй!
– Давай, я возьму, – отвечаю Але, махнув рукой на спички, на что она с благодарностью бросается мне на шею, закатив глаза.
Встаю с дивана и спускаюсь вниз, демонстративно шаркая ногами. Выключаю кварц.
* * *
…Щенок гриффона. Дыхание тяжёлое, с хрипами.
– Рассказывайте, – говорю я приветливо, хотя совсем себя так не ощущаю.
«Герпес собак», – интуиция, говорящая изнутри, уже ставит предварительный диагноз.
Заводчица, полноватая дама средних лет, от которой за версту несёт наглой самоуверенностью, измеряет меня недоверчивым взглядом и с вызовом говорит:
– Нас лечит самый лучший врач, но она сейчас ушла в отпуск, поэтому я приехала сюда. У меня питомник.
«Я переведу, – охотно откликается мой внутренний голос и с интонацией интерпретирует сказанное: „Ты – говняное говно, покрытое сверху говнистой говёшкой и намазанное по бокам говнистым говнецом. Ты ничего не знаешь, но делать нечего. Может, скажешь чего умного, а я потом ещё погуглю“, – да, дословно как-то так!».
Вот спасиб тебе большое за вольный перевод; вот что бы я без тебя делала-то?
Услышав из уст женщины
