и в мыслях не было. Ты так его боишься, что… Слишком ужасно интерпретировал его поведение. В том шприце правда было лекарство.
– …Лекарство?
– Лекарство. Витамины, чтоб поддержать сердечко. Юмка, ты ошибся. И в ситуации, и в Сташе. Со страху. И ты был очень болен тогда, твое сознание было… Так скажем, сумеречным.
– Витамины… Он… Не велел убивать?
– Не велел. Клянусь. Ты все перепутал от ужаса… Да никогда в жизни он такого не велит. А я никогда в жизни не сделаю, – Кааш замолчал. Смотрел в пол. Думал.
Юм струсил. У Кааша хотя бы были мысли, чтоб думать – у него только пустота. И страх. И голова болит, болит… Юм сказал:
– Я хочу тебе верить.
– Но никак? Да как хочешь, но факт: мы с братом не убийцы. Ох, Юмка. Ты думаешь, он – громадная неуязвимая космическая зверюга, власть и мощь – а он живой человек… Нет, не буду ему говорить, какой бред ты носил в своей больной голове, маленький нервный негодяй. У него и так уже гвоздей в сердце полно.
– …Он не велел убивать? – снова зачем-то спросил Юм.
– Не велел, – терпеливо ответил Кааш. – На кой черт ему твоя смерть? Или вот эти твои психи, сопли, обмороки? Ему помощник нужен. А мы с тобой круги по Доменам наматываем… Лишь бы больного ребенка не пугать, – Кааш вздохнул и спросил: – Башка болит?
– Терпимо.
– Пойдем, таблетку дам… Так и будешь в углу сидеть?
Юм отпустил коленки и медленно встал на ноги.
– Послушный какой. Хоть бы раз сказал: «нет, не буду, не хочу»… Юмка. Спасибо, что хоть заговорил… Как ты жил-то с таким адом в голове? А я то думаю, что этот кортизол не подавить никак…
– А?
– Да думаю, как твои узлы если не распутать, так хоть ослабить… Да, Юм, мы с тобой к этому разговору вернемся. Но… Это очень трудный разговор. Дай мне время подумать, пожалуйста.
– Но нам надо Домой? – скорей спросил Юм.
– Давно пора, – кивнул Кааш. – Думаешь, каково ему там? Работы тьма. Ни сна, ни отдыха. А я тут, весь в твоих детских соплях… Ох, Юм. Но нам туда нельзя, пока ты не поправишься. Главное, что нам с тобой надо – победить все твои психи. …Юмка. А ты вообще мне в глаза будешь смотреть?
– Зачем?
Кааш больше стал с ним разговаривать обо всем подряд, что впрямую геномики или склонения неправильных глаголов не касалось – теперь понятно, зачем Каашу эти скучные разговоры о химии мозга, о психологии: в терапевтических целях. Кааш рассказал много дельного о том, как работает мозг и как держать в узде разбалансированный нейронный контур. Расспросы Юма пугали. Но он был очень вежлив и всегда честен, если, конечно, Кааш не спрашивал о чем-то таком, про что Юм давно и прочно решил никогда ни с кем не говорить. Чтоб нейронный контур не взбесился снова. Потому что Черное дитя не верит в хорошее. И ничего с этим не поделать.
Кааш, в общем, и не настаивал, хотя вовсе не из равнодушия – он теперь относился
