физически и не имели сил противостоять. Но Савелий сопротивлялся до конца. Он даже умудрился ударить по лицу нескольких здоровенных парней, пытавших его смирить. Сколько продолжалась борьба никто не мог точно сказать. Побил он волонтеров как следует. Одному даже несколько ребер сломал. Наступил момент, когда Савелий смог сбросить с себя последнего силача-волонтера. На этом он не собирался останавливаться. Он схватил огромный деревяный стул, и закинув его над головой как разъяренный медведь двинулся к пастору. Приблизившись, к нему он издал дикий рев и уже собирался со всей силой опустить тяжелый стул на пастора, который инстинктивно прикрыл голову и лицо локтями. И в этот момент леденящий поток холодной воды ударил Савелия прямо в лицо. Он застыл. Стал трясти головой как пес, который вышел из водоема. Тяжело дыша он медленно стал опускать стул, как бы приходя в сознание. Несколько секунд спустя он снова хотел было зареветь, но внезапно крупный кулак пришелся ему прямо в правую сторону шеи и Савелий без чувств упал на мокрый ковролин. На полу лежали побитые и пристыженные работники центра. Они еще долго не могли подняться на ноги, то ли от ударов сбесившегося наркомана, то ли от увиденного. Напротив пастора стояла хрупкая маленькая пожилая женщина. Это была библейский консультант Мария. В руке она сжимала пустое пластиковое ведро. И с раскрытыми глазами смотрела на коренастую фигуру пастора. Все в реабцентре знали этого человека. Его звали Игорь и он служил тут уже двадцать лет. Звание пастора он получил не так давно. Месяц назад пастор Игорь разменял пятый десяток. Ростом он был чуть выше среднего. Но из-за широких плеч и коренастой фигуры в целом, он казался ниже своего роста. Руки и ноги были крепкими, объемными и немного короче, чем тому соответствуют обычные стандарты. Он всегда был смирен и покорен. Он не скрывал от людей, что много лет назад просидел в тюрьме и там впервые начал свой путь веры. Но несмотря на его дикое прошлое, сейчас он был образцом кротости и милосердия.
Теперь же он стоял, медленно разжимая правый кулак, который всего несколько секунд назад заехал по сонной артерии бедного Савелия, покорно лежавшего у ног кроткого пастора.
Савелий весь тот день пролежал в мучительной лихорадке. Бредил, попеременно кого-то звал, всхлипывал как ребенок, просил прощения, и тут же начинал проклинать, желая смерти образам, которые попеременно появлялись в его голове. Жалкое было зрелище. Весь тот день его поили бульоном из ложки, меняли холодные полотенца на его разгоряченном лице, молились за него в часовне. Под вечер Савелий уснул безмятежным сном. Дыхание его было громким, уставшим. Он словно провалился в забытье. Прежде чем наступила ночь ему сменили, промокшую рубашку на сухую и умелые руки двух молодых волонтеров поменяли под ним влажную простынь на сухую. Савелий, пока его крутили и вертели, за это время ни разу не проснулся. Его тело безжизненно подавалось любым манипуляциям. Теперь, некогда такие сильные
