того, мол, и культивировалось жестокое, подлое и всёразрушающее. – Манкуртизация, – таким термином было ещё в ту пору обозначено это уродливое социальное явление, связанное с невосстановимой индивидуальной и массовой забывчивостью и с её печальными для общества последствиями, – это массовое явление, безусловно, имело место, по крайней мере, в представлениях чисто житейского плана; и к нему, видимо, не раз ещё вынуждены будут обращаться исследователи перипетий той ушедшей эпохи безвременья – дабы за приговором фактическим существовавший преступный режим коммунистического государственного правления был поосновательнее приговорён к полной отставке и, так сказать, в теории. – Сегодня, однако, появляется немало причин для опасений повторяемости того худшего, что наблюдалось в недалёком прошлом. Вряд ли тут уместно говорить о каком-то аналоге манкуртизации: у демократии свои мотивы, по которым она многое хотела бы не только скрыть, но и забыть, да, собственно, это уже и делает едва ли не на каждом шагу. Развитию в ней такой особенности должна «помогать» свобода, как состояние, позволяющее легко переходить к разным и нередко крайним формам физической и духовной отчуждаемости. При этом уже сама ориентация на свободу делает отчуждение всецело неизбежным и, как следствие, —разлагающим и разрушительным. В чём тут состоит коренной вопрос, читатель может узнать, познакомившись с данной работой. – Что же касается подбора автором конкретных материалов противоречивого и даже порочного, возникающего в современном демократическом обществе, то, надо полагать, как раз ими это противоречивое и порочное подтверждается более убедительно; ибо с ними в «гармонии» находится и конкретное состояние свободы, её мера, продекларированная в правовом порядке на старте демократизации. И было бы даже оплошным не считаться с таким обстоятельством, поскольку впредь, возможно, кому-то будет интересно знать, каким невероятным нагромождением произвольного сопровождался и ещё продолжает сопровождаться процесс уложения в законы так тяжело добытой свободности.
А раз так, пусть остаётся всё как вышло из-под наборных клавиш.
Б. Кипринский
Часть I
СМИ (средства массовой информации) в законе.
Cущее и мнимое5
Взгляд на истолкования свободного в средствах массовой информации и в их продуктах с попутной критикой современного, «цивилизационного» прагматизма и с малоутешительными резкими выводами об открытых мистификациях, а также общем удручающем состоянии правовых начал в медийной отрасли России новейшего исторического периода – и не только —
Если провозгласишь вольность, – будет несчастье.6
…похвалою даже мудрому законоположению спешить не надлежит.7
Тень от гигантской
Сущее, как поименованность того, что им выражено, представляет собою такой продукт нашего сознания, который, не будучи приведён в более-менее точное обозначение чего-то, не имел бы и перспективы к «употреблению» в виде сырьевого материала обобщительности, обобщаемого. – Физиологическим аппаратом тут «предложено» то оптимальное «вымышленное», где как бы ещё не в слове, а исключительно в представлении удаётся уместить всю конкретику мира, в том числе отвлечённую «конкретику» (духовное).
Такой удобный способ ориентации в окружающем был бы невозможен без определённой степени догматизма на стадии «размещения» значимости конкретного в представлениях, из которых следом или одновременно «вызревают» понятия; – догматом здесь каждый раз и выражено сущее: в нём должна удерживаться (для памяти, для «наглядности» и т. д.) вечно неспокойная, предрасположенная к «растеканию» и вечно «растекающаяся» форма.
Мнимое тоже является догматом, причём точно таким же, как сущее, и, можно даже сказать, что оно также есть сущее. И то и другое – лишь оценки, обозначение качества в представляемом. Когда же их рассматривают в общеупотребительном смысле («возвращая» к реальному, «породившему» представления о них), то это – просто мнения о чём-нибудь. Из-за чего сущему присвоен знак вроде как положительного, а мнимое, в противовес, будто бы есть негативное или то, что было положительным, но испорчено или не стало, не могло стать положительным, и проч.
Эти общие замечания хотя и должны учитываться в процедурах исследования, однако нет никакой надобности всегда прямо «стоять за них»; по возможности их лучше только иметь в виду, «подразумевать», – иначе лишние объяснения могут утяжелить излагаемое. Особенно это важно в тех случаях, когда заявленное «укладывают» в разные «слои» или «пласты», без чего нельзя обойтись, в частности, при анализе свободного в конкретном правовом, к чему мы теперь приступим, взяв за основу закон «О средствах массовой информации РФ».
«Книга перемен». Второй слой, № 16, «Юй» («Вольность»), I. По изданию: «Антология мысли». К о н ф у ц и й. «Уроки мудрости». «Эксмо-пресс», Москва – «Фолио», Харьков, – 1999 г.; стр. 624.
Александр Радищев. «Путешествие из Петербурга в Москву». Очерк «Торжок». По изданию: «Библиотека всемирной литературы», т. 63: «Русская проза XVIII века». Издательство «Художественная литература», Москва, 1971 г.; стр. 507.
