Ну, а благочестие, будучи служением богам, есть ли польза для богов, делает ли оно их лучшими? И можешь ли ты согласиться, что, всякий раз как ты совершаешь что-либо благочестивое, ты тем самым делаешь кого-либо из богов лучшим?
Евтифрон. Да нет же, клянусь Зевсом.
D Сократ. Да и я, Евтифрон, не думаю, чтобы ты утверждал это – вовсе нет! Поэтому-то я и задавал тебе вопрос, какое служение богам ты имеешь в виду, полагая, что ты говоришь не о таком служении.
Евтифрон. И правильно, Сократ. Я имею в виду не такого рода служение.
Сократ. Хорошо. Но, в таком случае, что же за служение представляло бы благочестие?
Евтифрон. А такое, Сократ, каким рабы служат своим господам.
Сократ. А, понимаю. Значит, это было бы, По-видимому, своего рода служба богам?
Евтифрон. Вот именно.
16
Сократ. Можешь ли ты сказать о службе врачам, к созданию какого дела служба эта, как таковая, ведет? Как, по твоему, не клонится ли она к созданию здоровья?
Евтифрон. Да.
E Сократ. А служба корабельным мастерам? К созданию какого дела эта служба?
Евтифрон. Ясно, Сократ, что к постройке корабля.
Сократ. А служба строителям к постройке дома?
Евтифрон. Да.
Сократ. Скажи же, добрейший, чему служба богам могла бы служить? Ясно, ты это знаешь, так как, по твоему утверждению, тебе лучше чем кому-либо известно все, относящееся к области божественного.
Евтифрон. И это я правду говорю, Сократ.
Сократ. Скажи же, ради Зевса, что представляет собою то всепрекрасное дело, какое производят боги, пользуясь нами, как слугами?
Евтифрон. Много прекрасных дел, Сократ.
14 Сократ. Ведь и полководцы, мой друг, производят много и прекрасных дел, тем не менее ты легко мог бы назвать главное их дело – именно: они достигают победы на войне. Или не так?
Евтифрон. Так.
Сократ. Много прекрасных дел совершают и земледельцы, я думаю, и, однако, главное из них – добывание пищи из земли.
Евтифрон. Разумеется.
Сократ. Ну, а в том множестве прекрасного, что боги производят, какое же их занятие будет главным?
B Евтифрон. Несколько ранее я сказал тебе, Сократ, что в слишком большого труда стоило бы все это усвоить себе точно, в чем оно состоит. Все же попросту я скажу тебе: если кто умеет говорить и делать богам угодное, совершая молитвы и жертвоприношения, это и есть благочестие; все это охраняет и частную жизнь и государственные дела; противоположное же угодному есть неблагочестие; оно все ниспровергает и ведет к гибели.
17
C Сократ. Если бы ты пожелал, Евтифрон, то мог бы значительно короче указать мне суть того, о чем я тебя спрашивал. Но у тебя нет охоты научить меня – это ясно. Вот и теперь: только ты подошел к этому, как и свернул в сторону. Если бы ответил, я уже в достаточной мере научился бы от тебя, что такое благочестие. А теперь спрашивающему приходится следовать за тем, кого он спрашивает, куда бы тот его ни вел. Что же, наконец,
