то только моей жене, а от нее я услышал только слова благодарности. Постарайся вести себя у меня в доме, как положено благородной леди.
Розалинда кинула убийственный взгляд в сторону ушедшего конюха, и Амабель почувствовала неясную тревогу. Тем временем граф Клиффорд обратился к другу:
– Добро пожаловать в Уилтшир, Колдер. Как тебе здешние красоты?
– Очень нравятся, – осклабился виконт, кинув горящий взгляд на Амабель. – Такие роскошные и нетронутые.
Она почувствовала дрожь, пробежавшую по ее спине. Так неуютно она себя давно не ощущала. Этот мужчина с его двусмысленными словами и взглядами нравился ей все меньше и меньше. Она кинула взгляд на мужа, но тот, похоже, ничего не заметил.
– Отлично. Тогда пойдем в дом. Нам есть о чем поговорить и о чем вспомнить, – похлопал Роберт друга по плечу.
– О, да, разумеется. А дамы составят нам компанию? – любезно поинтересовался виконт.
– Вне всякого сомнения, составят, – нарочито вежливым тоном ответила Розалинда, а затем ехидно добавила: – когда мне покажут мою комнату, и я смогу привести себя в порядок.
Амабель вспыхнула.
– О! Прошу прощения! Конечно.
– Розалинда, веди себя уважительней у меня в доме! – отчитал сестру Роберт.
– Да-да… – отмахнулась она. – Только у меня такое чувство, что мы никогда туда не попадем. Так что?
– Прошу за мной, – указал граф Роберт на парадную дверь, и вся компания направилась туда, где снующие слуги делали все необходимое для комфортного пребывания гостей и сервировки обеда.
У Амабель было тяжело на душе. Предстоящие дни теперь виделись чередой кошмаров, от которых одиночество и грусть были слабой защитой. Любовь теперь ей виделась меховым плащом, что мог укрыть от невзгод и недобрых взглядов, сохранить ее душу цельной и незапятнанной. Вот только рука, удерживающая этот плащ, пока была всего лишь призрачной, хотя и желанной, тенью.
Глава 3
До этого дня Амабель не знала, что такое оскорбление. Она всегда жила в любви и заботе, избалованная вниманием отца и кормилицы Марии. Ее холили, лелеяли, восхваляли ее девичье очарование и просыпающуюся женственность. Внушая богобоязненность и недопустимость греха, они все же дали ее душе возможность раскрыться как вольному цветку. Распущенность, наглость и бесстыдство были понятиями, о которых она имела весьма слабое представление.
Но с появлением виконта Амабель вкусила этого сполна. Нельзя сказать, что он, позабыв правила хорошего тона, фривольно вел себя с ней. Нет, внешне сохраняя приличия, он умудрялся взглядами и двусмысленностью сделать так, что она чувствовала себя словно запачканной грязью.
Сначала она надеялась, что муж это заметит и сделает виконту замечание, однако, время шло, а Колдер только укреплял свои позиции. Например, вечером, выходя из гостиной, он как бы ненароком коснулся ее руки. Амабель дернулась, внутренне вся съежившись от отвращения. Роберт к тому времени уже вышел из
