«вдвойне и втройне рабочая сила, в первую голову квалифицированный промышленно-индустриальный пролетариат и затем широкие ресурсы сырой рабочей силы», которые можно привлекать в деревне28.
Окончательный вариант декабрьских тезисов был утвержден 22 января 1920 года Центральным Комитетом. В последней редакции тезисов для обоснования привлечения армии к решению экономических проблем и для подкрепления выводов о необходимости введения политики трудовой мобилизации использовались прежние аргументы. Во втором пункте тезисов говорилось следующее: «Рассчитывать на получение извне в ближайшем будущем и в значительном количестве машин, угля и квалифицированных рабочих нет оснований – не только по причине блокады, относительно дальнейшей судьбы которой сейчас нельзя с полной уверенностью делать никаких предсказаний, но и по причине крайнего хозяйственного истощения Западной Европы»29. В третьем и девятом пунктах тезисов Троцкий, в свете идеи об изоляции, вновь сделал вывод о том, что в процессе восстановления экономики Россия должна рассчитывать главным образом на собственные трудовые ресурсы.
16 января 1920 года, когда предложения Троцкого уже были приняты, Верховный совет Антанты принял решение официально отменить блокаду и разрешить частную торговлю с Россией через кооперативы. Таким образом, в неустойчивой ситуации, в которой пребывала российская экономика, открывались новые горизонты. Ленин воспринял это как надежду на незамедлительную помощь. Он усмотрел в решении Верховного совета возможность реального восстановления нормальных международных отношений и импорта машин30. Хотя в реакции Ленина скорее отразилась его надежда на подобное развитие событий, а не серьезная оценка международной ситуации, в ней проявился один очень важный момент. Хотя в целом Ленин и поддержал планы Троцкого, он не был согласен с лежащими в их основе аргументами.
В очередной раз проявилась различное отношение Ленина и Троцкого к теории империализма, правда, теперь в новом и совершенно неожиданном контексте. Троцкий, не разделявший оптимизма Ленина, опасался, что империализм, которому не удалось победить революцию с помощью интервенции, будет стремиться задушить ее экономически. В феврале 1920 года он писал, что если экономические контакты с Европой возобновятся к тому моменту, когда в России полным ходом будет идти восстановление экономики, это вполне может оказать положительный эффект на строительство социализма. Однако Троцкий не исключал возможности и для другого развития событий: «При дальнейшем нашем хозяйственном упадке условия будут диктовать нам мировые купцы, располагающие товарными запасами. Тем или другим путем они низведут нас на положение закабаленной колониальной страны»31. Он считал, что Англия и Франция хотят превратить рабочих России в колониальных рабов, и что голодающая страна не сможет выстоять перед напором англо-французского капитала32.
И все же Троцкий соглашался
