поднялся вверх по лестнице и наконец очутился в зале для докладов.
Это была большая комната с высокими окнами, выходящими в сад. В глубине – эстрада с кафедрой. По стенкам – гравюры в рамках, портреты знаменитых врачей и учёных: Геккеля, Вирхова, Беринга и Коха, Листера и Гарвея, Пастера и Бехтерева. Между ними: Кювье, Бергав, Ганеман. Несомненно, выбор диктовался особыми пристрастиями докторши. Горничные скребли и мыли, чистили окна, вносили стулья, в то время как садовые служители тащили пальмы, миртовые деревья, цветущие растения в горшках. Старшая сестра возбуждённо давала распоряжения.
– Доктор Рейтлингер не здесь? – осведомился Ян.
Сестра, вытирая тряпкой большую садовую скамейку, сказала:
– Она сейчас придёт. Надеюсь, мы к тому времени будем готовы.
– Давно уже не пользовались залом? – спросил Ян.
– Им вообще ещё не пользовались, – последовал ответ. – Раньше, когда Ильмау был только санаторием для нервных больных, зал служил столовой. Госпожа распорядилась его перестроить, когда купила санаторий.
Садовники принесли огромную связку хвойных гирлянд. Ян засмеялся:
– Вы хотите их развесить по случаю торжества? Из угла в угол и поперёк? Велите уж, сестрица, вплести в гирлянды пёстрые бумажные цветы. Это будет красиво! И каждый из этих прекрасных портретов надо бы обрамить зелёным венком!
Старшая сестра взглянула на него…
– Вы думаете? Пёстрая бумага у меня есть. Её много осталось от Рождества.
– Великолепно! – воскликнул он. – Прикажите принести все ёлочные блёстки. Затем – флажки, повсюду флажки! Их можно быстро сделать. Красные, жёлтые, зелёные и золотые, все, что только есть, чем пестрее, тем лучше. Госпожа Рейтлингер будет в восторге, когда увидит такое торжественное празднество.
Старшая сестра послала служанку, которая быстро вернулась с большим ящиком. Ян принял на себя командование, усадил за дело двух сестёр, велел им вырезать из бумаги флажки. Другие должны были вплетать бумажные цветы в ёлочные венки. Он передвигал лестницы, велел вдоль и поперёк развесить гирлянды. Один садовник должен был приготовить из проволоки большую корону и украсить её гортензиями. Ян приказал повесить корону над кафедрой. Ярко-красными пеллагоргониями он оплёл рампу на эстраде. Повесил серебряные шарики на миртовые деревья, позолочённые яблочки – на пальмы. Его рвение передалось и остальным. Две дюжины рук лихорадочно заработали.
– Не сделать ли несколько щитов? – предложила старшая сестра.
Ян согласился:
– Конечно! Нарезать картон, обвить кругом венками из ёлок! На них – красивые надписи: «Привет!»… «Да здравствует наука!»… – Подождите, я сочиню вам несколько стишков…
Zu heutigen Tage – Pieis und Ehr, sei Doktor Hella Reitlinger! Herein, ihr Geiste, Mann fur Mann! und staunt das grosse Wunder an![5]
Это над дверью! Затем пару щитов подвесить к потолку, несколько других – на стене у ораторской трибуны. Но главное – надпись под большим портретом Геккеля посередине.
Да будет в нынешний день честь и слава и слава доктору Гелле Рейтлингер! Заходите, гости, один за другим и изумляйтесь великому чуду! (нем.).
