это ближники мои Повис и Расщел, – представил он мужчин.
Те смотрели прямо, так же, с недоверием, и нужно называться.
– Я старший сын князя Вячеслава Пребран.
Радим сначала было нахмурился.
– Это, – указал княжич на Вяшеслва, – старший воевода Вяшеслав. Ждан, Некрас и остальные верные мне люди, за каждого из них я ручаюсь. Еду с поручением от отца в Орушь к князю Яроплку. Метель нас настигла, потому остановились на постоялом дворе «Белый камень», – Пребран замолк, подумав о том, стоит ли рассказывать, что разбойники со вспоротыми тела остались лежать на снегу. Как бы не озлобились, вдруг у местных кто из родичей с этого селения, живут ведь почитай рядом. – Давно у вас тут так непокойно?
Радим выдохнул, переводя дух.
– Проходите, – всполошился. – А то, что же, на пороге так и будете толковать?
Он кивнул Расщелу, и тот отступил, скрылся в дверях.
Мужчины расселись за длинным узким столом, место нашлось всем.
– Пока вам подготовят места для ночлега, посидим тут, обогреетесь заодно.
Тут на пороге послышался топот, и те же отроки внесли чарки и в глиняных корчагах питьё, расставили ловко перед гостями, налили золотистой жидкости каждому в деревянные чарки из общей тары.
– Спрашиваешь, давно ли так, – задумчиво начала Радим, сжимая в крупных ладонях посудину. – С того времени, как Ярополк в Оруше осел, с тех пор и приключаются такие беды, – сорвалось с языка мужчины, будто с сердца снял затаённое подозрение, такое не прикроешь красноречием. Поднёс к губам чару, делая большие глотки, кадык камнем заходил по горлу.
Сидевший рядом Повис свёл брови, кашлянул в кулак, видно недоволен остался такой прямой откровенностью Радима, но поперёк слова сказать не решался, старшему рода виднее.
– Так вы под его крылом… – не смолчал Вяшеслав.
Радим поднял потемневший взор на воеводу.
– Под крылом. Плохо князь держит в своей земле людей, и об этом не я один тебе скажу.
Посидев в избе, княжич понял, что здесь вовсе и не тепло было, как показалось по первой, после улицы. Пребран отпил кисло-сладкой браги, раздумывая над сказанным, которое нравилось ему всё меньше.
– Нас тоже приветили неласково, – признался, наконец, он, ставя опустевшую чарку обратно на стол. – Обобрать хотели до нитки, жизни лишить.
Дверь за спинами скрипнула – вернулся Расщел.
– «Белый камень» – гиблое место, народ туда местный не суётся… – задумчиво протянул Радим. – Ладно, утомлять разговорами не стану, – вынырнул он из смутных размышлений. – С пути вы верно, уставшие. Будьте гостями сегодня, места всем хватит, ныне многие избы лишились своих хозяев, – сказал он со скорбью в голосе.
– Если нужно помочь чем, поможем, – отозвался княжич.
Радим только рукой махнул.
– Разве только… – в глазах его только ненависть вместе с болью
